Чёрное Cолнце Таши Лунпо - [5]

- Как мне тебя найти?

- Я запишу тебе мой номер телефона.

Она натянула трусики. Прозрачная передняя часть как раз была достаточна, чтобы прикрыть самое необходимое. Сзади вообще ничего не было, если не считать тонкой ленточки. Вайгерт множество раз видел подобные картины.

Она потянулась к сумочке и вытащила из нее шариковую ручку и листок. Пока она записывала свой номер, Вайгерт застегивал рубашку. Он надеялся, что хотя бы сегодня на ней не появятся, по крайней мере, пятна от красного вина.

- Вот!

Она протянула ему листок. Когда он взял его, она его поцеловала.

- Не выбрасывай.

- Я буду его беречь как зеницу ока. Мне как раз уже пора...

- Все ясно. Она поняла прозрачный намек и быстро оделась.

- До скорого, колючая борода.

Еще один поцелуй, и она исчезла. Она не записала ему своего имени.

Когда Вайгерт поднял жалюзи, чтобы впустить в спальню уже не такое свежее утро, он заметил, что снаружи начинался прекрасный день. Только солнце, как показалось ему, висело немного ниже, чем обычно в это время.

Вена, 18 ноября

Франц Хавличек, один из редакционных курьеров, первым попался на пути Вайгерту.

- Привет, Ганс! Ты что-то сегодня не очень-то в форме. Опять пьянствовал, или как?

Вайгерту нравился Хавличек, но неужели это нужно было говорить так громко?

- У каждой ночи есть своя цена. Как я слышал, твоя два дня назад стоила очень дорого. Если бы у нас было не несколько курьеров в редакции, то нам пришлось бы распределять почту самим.

Хавличек прижал палец к губам, как заговорщик, который опасается, что его тайный план мог бы быть раскрыт.

- Но, но... У меня была ужасная мигрень. Что тогда можно сделать, кроме как остаться дома?

– Ну, вот смотри. С такой же мигренью я тащусь на всех четырех ногах в редакцию, чтобы работать. И как меня тут встречают?

- Хорошо, хорошо. Но все же я за то, что нам следовало бы ввести границу в ноль промилле для редакторов у компьютера. Тогда у газеты был бы, наконец, шанс стать действительно хорошей. Но меня никто не слушает.

У Хавличека была в редакции определенная свобода, которой у него по его должности как бы не должно было быть. Он, курьер редакции, был одновременно кем-то вроде придворного шута газеты. Он мог говорить такие вещи, ко-торые другие предпочитали держать при себе. При этом он обычно не обращал внимание на должность или влияние. Все знали это, и большинство также принимали это. Если бы он был редактором, ему это было бы не так легко. Все же, таким образом он часто становился рупором, трубившим о том, с чем другие смирились, и тем самым – ледоколом, ломавшим давно застывшие фронты. Это было его настоящей функцией в том социотопе из редакторов, которые образовывали команду «Листка». Редакционным курьером он тоже был, между прочим.

Семь лет назад Ганс Вайгерт впервые вступил в святые залы «Листка». Как и сегодня, первым человеком, которого он тогда встретил в редакции, был тоже Хавличек.

Оба столкнулись прямо во входной двери. Огромная стопка почты, которую принес курьер, равномерно разлетелась по полу.

- Смотри, смотри. Новый галстуконоситель появился. – Приветствие Хавличека было не особенно почтительным. Он указал на письма на земле: – Для вас тут еще ничего не могло бы быть, конечно.

Вайгерт тогда только что прибыл в «Листок» из университета Джона Хопкинса в Болонье, где он получил свою степень доктора экономики по аспирантской про-грамме. До этого он никогда не имел дела с журналистикой. Все же, представление о работе в средствах массовой информации всегда волновало его. Он претендовал, собственно, на должность в административном отделе. Но случай захотел, чтобы он начал как редактор. Он до сих пор не сожалел об этом.

Пока он болтал с Хавличеком, Вайгерт снова вспомнил о своих первых минутах в «Листке», тогда, когда они вдвоем подбирали разбросанную почту. Голос Хавличека прервал его воспоминания.

- Сегодня будь осторожен, Ганс. Коротышка уже порядком сердит.

«Коротышка» – таким ласкательным прозвищем журналисты «Листка» награди-ли своего главного редактора. Если присмотреться поближе к доктору Карлу Бергманну, нужно было бы согласиться, что прозвище было выбрано правильно.

- Сначала он бегал по коридорам и рычал. Вчера кто-то написал имя нашего дорогого канцлера с ошибкой. Этого никто не заметил, и сегодня оно так и по-явилось в газете, да еще и прямо в заголовке. Когда он нашел виновного, то все и началось. Смерч по сравнению с этим просто легкий ветерок.

- И кто же был виноват?

- Джо Гайслер из отдела внутренней политики. У него наверняка снова был один из его дневных снов.

Вайгерт засмеялся. Он очень хорошо мог представить себе своего коллегу Гайслера, как он сидел перед компьютером, тогда как в мечтах он был на своей парусной яхте, штурвал крепко в руках, плыл навстречу морским волнам. Как можно такое сравнить с каким-то там канцлером?

Вайгерт взял последний номер «Листка» из большой стопки, которая лежала наготове в приемном помещении, и собрался войти в офис.

- Не попадайся шефу на глаза, Ганс. Если он увидит твою помятую рожу, у нас будет новый смерч.

- Не бойся, я спрячусь в туалете.