Чернобыль сегодня и завтра - [6]
Это превышение будет настолько мало, что не сможет быть обнаружено на фоне флюктуаций естественной смертности от злокачественных новообразований. Еще меньшие уровни риска для населения Киева, где в 1988 году ожидаемая годовая доза практически не будет отличаться от естественного радиационного фона.
Вопрос: Какова сейчас радиационная обстановка в Киеве и на территории Украины в целом? Какова была обстановка в Киеве до аварии?
Общий фон гамма-излучений в Киеве характеризуется такими цифрами — от 0,045 миллирентгена в час в левобережных районах до 0,035 миллирентгена в час в правобережных. Уровни эти абсолютно безопасны. Для сравнения напомним, что естественный радиоактивный фон в Киеве составляет 0,02 миллирентгена в час. Нужно сказать, что во всех крупных городах существует так называемый техногенный повышенный фон, связанный с производственной деятельностью человека. По оценкам Института биофизики АН СССР, он колеблется от 1,15 до 0,4 бэра в год. Фон, существующий в Киеве, находится в этих пределах. Поэтому можно сказать, что он практически не отличается от техногенного фона, например, Москвы или Ленинграда.
Всесоюзный научный центр радиационной медицины АМН СССР провел массовое обследование жителей и изучил радиационную обстановку в Киевской, Житомирской, Гомельской, Могилевской и Брянской областях. Особое внимание обращалось на воздействие долгоживущего радиоизотопа цезия-137, который в небольших количествах поступает в организм жителей северного полушария земного шара в результате чернобыльской аварии. Поступление цезия в организм людей в отдельных местах колеблется от 10 до 100 нанокюри. В основном же оно составляет совсем незначительную величину — менее 10 нанокюри.
До аварии гамма-фон в Киеве колебался от 15 до 40 микрорентген в час (0,015—0,04 миллирентгена в час). Максимальные уровни гамма-радиации наблюдались в Киеве в момент прохождения радиоактивного облака от 30 апреля до 2 мая 1986 года, когда они достигали 1–2 миллирентгена в час. Уже через неделю они снизились до 0,2–0,5 миллирентгена в час, а к концу года — до 0,02—0,05 миллирентгена в час, составляя весной 1987 года в среднем 0,03 миллирентгена в час (0,02—0,045 миллирентгена в час).
Дальнейшее их снижение в г. Киеве будет происходить в соответствии с расчетами. За первый год после аварии доза облучения, полученная киевлянами, составила в среднем 0,35 бэра, а за второй и третий годы вместе — 0,12 бэра.
С четвертого года снижение их будет происходить по закону спада активности и заглубления в почву цезия-137. Эти дозы в десятки раз меньше установленных допустимых международных норм.
Вопрос: Нельзя ли прокомментировать слухи о выбросах из «Саркофага», которые якобы вызывают повышение радиационного фона в Киеве и других городах за пределами зоны?
Нет никаких оснований считать, что объект «Укрытие» действует недостаточно надежно, а тем более приводит к повышению радиационного фона в Киеве или хотя бы в Чернобыле.
В результате дезактивации и естественного распада гамма-фон на территории зоны снижен примерно в сотни раз (в зависимости от конкретных участков). Как известно, после взрыва и выбросов из «кратера» бывшего 4-го реактора территория была загрязнена неравномерно, и работа по дезактивации в первую очередь направлялась на участки наибольшей опасности. В частности, пришлось выкорчевать и захоронить так называемый рыжий лес — сейчас на его месте посеяли травы. В ряде мест сняли поверхностный слой почвы.
На значительной части территории зоны радиационный фон не превышает предельно допустимого уровня, утвержденного Минздравом СССР. Поэтому, в частности, принято предложение Совета Министров УССР часть этой площади (около 30 тыс. гектаров) передать Госагропрому СССР для использования в сельскохозяйственном производстве при соблюдении известных рекомендаций ученых и медиков.
Вопрос: Какова опасность для людей, живущих вблизи атомных станций, в случае аварии?
В сознании людей мысль о мирном использовании атомной энергии слишком тесно связана с пониманием огромной опасности ядерного оружия. И хотя человечество сегодня использует целый ряд технологий (например, химических), которые при аварии могут привести к более тяжелым последствиям, чем атомная, а в повседневной эксплуатации зачастую вредны для здоровья, тем не менее именно атомная технология больше всего пугает людей. Это — один из психологических парадоксов нашего времени, Однако не стоит и приуменьшать опасность.
В случае крупномасштабной аварии проживающее вокруг АЭС население может подвергнуться четырем основным видам радиационного воздействия. Это — внешнее облучение от радиоактивного облака, образовавшегося над поврежденным реактором; вдыхание оказавшихся в воздухе радиоактивных частиц, из которых наиболее опасными являются изотопы йода, обладающие способностью накапливаться в щитовидной железе; облучение от местности, на которую произошло выпадение радиоактивных веществ (так называемый «след»). Наконец, это внутреннее облучение при потреблении продуктов, выращенных или полученных от животных в пределах «следа». Первые два вида воздействия радиации ограничены во времени скоростью прохождения облака над данной территорией, два последних имеют более длительный характер.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.