Чернобыль: необъявленная война - [31]

Госкомгидромет также был очень осторожен. Мог быть более откровенным и Минздрав. Но он тоже делал свое благородное дело в зоне Чернобыльской АЭС — молча.

Госагропром не обладал в то время мощной дозиметрической службой для проведения полного мониторинга огромных территорий, загрязненных радиоактивными веществами.

Шведы оказались намного оперативней. Именно от них советские граждане через "зарубежные голоса" узнали о произошедшей аварии.

Достаточно полной информацией об аварии на Чернобыльской АЭС владели Министерство энергетики и электрификации СССР и министерство среднего машиностроения. Но оба они рассматривались как ответчики по делу об аварии. И потому не в их интересах было давать в прессу правдивую информацию.

Все "информаторы" были на редкость сдержанны, их сведения после некоторых уточнений и фильтрований вызывали просто недоумение. Так, в начале мая газеты пишут о том, что работа предприятий, колхозов, совхозов и учреждений идет нормально. О каких предприятиях и колхозах идет речь, если из "поселка станции", как стыдливо стали называть город Припять с 50-тысячным населением, эвакуированы все жители, а 30-километровая зона огорожена колючей проволокой? И таких "неопределенностей" в освещении чернобыльской трагедии было множество.

Не думаю, что это накладка или упущение, скорей всего, это желание внушить советскому народу мысль, что нет повода для паники. Своего рода ложь во благо. На этом фоне много и хорошо пресса писала о героизме и благородстве советских людей.

При подготовке материалов, связанных с аварией на Чернобыльской АЭС, официальная пресса не всегда использовала достоверные данные.

Публикации касались, как правило, отдельных узких проблем, а не всего комплекса в целом. Многое журналистам и широким слоям населения, несмотря на провозглашенную гласность и открытость было просто неизвестно из-за режима избыточной секретности в нашей стране. Авиационная разведка и наземные измерения показали, что радиоактивные продукты деления урана в первые 4–5 суток после аварии распространились на большие расстояния в различных направлениях. Часть радиоактивного шлейфа накрыла западное, северное и северо-западное направление (Польша, Финляндия, Швеция), а часть — восток и юг. Впоследствии радиоактивность была обнаружена в Алма-Ате, Уральске, Ташкенте, Новосибирске, Иркутске, Хабаровске, Владивостоке, а судовой радиометрической сетью обнаружена даже в Северной Атлантике и Тихом океане.

Вот пример запредельной "открытости" того времени в освещении аварии на Чернобыльской АЭС. Капитан П. Зборовский и еще несколько человек блуждают в недрах развороченного четвертого блока в поисках задвижки, которую следует открыть, чтобы позднее откачать воду. "С главным инженером АЭС Бронниковым (сменившим Фомина. — Е. М.) через здание заводоуправления мы прошли к поврежденному реактору, затем провели специальную машину в здание. Соблюдали все меры предосторожности. Уровень радиации был различным, поэтому мы искали самый безопасный путь. Вместе со старшим лейтенантом Акимовым, сержантом Степыко, младшим сержантом Гончаровым установили откачивающие насосы. Находиться у техники было нецелесообразно, поэтому мы периодически проверяли ее работу (выделено мною. — Е. М.). Задачу свою выполнили своевременно" ("Красная звезда" от 17 мая. Корр. А. Поляков. "Пример подают коммунисты").

Официальная позиция Москвы была озвучена на пресс-конференциях. Их было несколько.

7 мая в пресс-центре МИД СССР состоялась пресс-конференция на тему "К событиям на Чернобыльской АЭС".

Позиция советских представителей очень активная. Первый замминистра иностранных дел А. Г. Ковалев: "Весь ход событий в связи с аварией, меры по ликвидации ее последствий с новой и особой силой подчеркивают такое качество советской политической и государственной системы, как чувство ответственности. Ответственности за жизнь, здоровье как советских людей, так и иностранных граждан, находящихся в нашей стране… "Наш подход нацелен на то, чтобы информация была ответственная, объективная, достоверная, взвешенная, а если выразить одним словом — честная"" (выделено мной. — Е. М.).

На вопросы отвечали: председатель Госкомитета по использованию атомной энергии СССР А. М. Петросьянц, первый заместитель министра здравоохранения СССР Е. И. Воробьев, первый заместитель Государственного комитета СССР по гидрометеорологии и контролю природной среды Ю.С Седунов и член-корреспондент АН СССР И. Я. Емельянов.

Вопрос: "В каком состоянии находится реактор? Прекращено ли выделение радиоактивных веществ?"

Ответ: "Реактор находится в заглушенном состоянии. Это произошло автоматически в момент срабатывания аварийной защиты, когда реактор находился на минимальном уровне мощности. В таком состоянии он находится и в настоящее время. Поэтому какие-либо радиоактивные выходы, связанные с реакцией деления, действительно отсутствуют".

Вопрос: о количестве пострадавших.

Ответ: "Один человек погиб от ожогов, другой — от механических травм. С диагнозом "лучевая болезнь" госпитализировано 204 человека. Но все они помещены в лучшие клиники".