Чернобыль: необъявленная война - [112]

Вот другое впечатление от Припяти летом 1986 года: "За делами не заметили, как наступила ночь — открылась страшная картина мертвого города: между темными силуэтами домов на безлунном небе ярко сверкали украинские звезды, а на весь город светилась одна-единственная электрическая лампочка. И… гнетущая тишина".

Были воспоминания и в стихах. Вот стихотворение "ликвидатора", командира роты А. М. Елисеева.

Город-манекен

Висят плакаты: "Въезд по пропускам!"

Стоят посты: проверка документов.

Граница, за которой мир иной —

Химических активных элементов!

Безлюдный город Припять — манекен.

В глаза бьет щит: "Опасно! Радиация!"

А на балконах сушится белье,

И зацветает во дворах акация.

А в радиусе многих километров

В лесу грибов немерено растет.

Пожухли листья на деревьях,

И бродит брошенный, дичать начавший скот.

Летом 1986 года на улицах Припяти валялись домашние вещи: холодильники, ковры, другое крупное имущество и мелкие хозяйские принадлежности: уезжали припятчане налегке. Однако спустя некоторое время отдельным жителям удавалось получить пропуска на посещение города. Они приезжали в Припять, грузили необходимый скарб на машины или телеги и пытались вывезти вещи в чистую зону. На их пути вставали дозиметристы и в большинстве случаев, в зависимости от настроения или недомыслия дозиметриста, с вещами приходилось расставаться. Сопровождались эти "разборки", как правило, руганью и слезами.

Из безымянного дневника студентов Обнинского института: "Тут я впервые почувствовал, что такое ответственность. Ведь показания дозиметра не всегда однозначны и четки, а люди просят, плачут, угрожают…

Январь 1987 г. "По дороге впечатлений было много: рыжий лес, заброшенные деревни, стаи собак, больше напоминающие волков, одинокие лошади в периметре 10-километровой зоны, одинокая корова, оставленная для эксперимента в одном из коровников деревни Копачи. И все это на фоне белого безмолвия и мертвой тишины".

Конец апреля 1987 года. "Я, наверное, никогда не забуду эти ночные дежурства на Чернобыльской АЭС. И вот в одну из таких ночей выхожу на крышу машинного зала: небо чистое, все звезды как на ладони, все работы идут в помещениях, тишина, а чуть подальше, в 5 километрах, чернеют дома мертвого города Припять — города атомщиков. Ни звука, ни огонька. Такое впечатление, что прошла атомная война и ты один остался на этой планете. Становилось жутко и хотелось уйти от этого в бункер, где дежурный оператор по монитору наблюдает ход работ по очистке загрязненных помещений, ведет хронометраж и дает команды работающим".

В 1988 году ночью в Припять стали заходить волки и огромные стаи собак. Пришлось собрать бригаду охотников. Через некоторое время все поутихло.

"На ночь город Припять покидали все. От нашего подразделения дежурили только сантехники, обслуживающие насосные. Жутковато ночью в пустом, темном городе. Не так темнота угнетает, как тишина. Да и днем, если город пуст, гнетущая тоска все время где-то рядом".

И таких описаний было множество.

Если коротко подвести итог этим впечатлениям, то можно сказать: на земле появилось еще одно место, где можно испытывать космонавтов на тоску и гнетущую тишину. Это — Припять после аварии на Чернобыльской АЭС.

В 30-километровой зоне идет захоронение деревень, которые по уровню загрязненности не вписывались ни в какие нормы. Технология простая и зловещая: заезжает самоходка в дом и стволом при развороте башни крушит избу и двор. Экскаватор и бульдозер доделывают свое похоронное дело.

Кому мешали эти дома в 30-километровой зоне и за колючей проволокой? Припять обнесена колючей проволокой с охранной сигнализацией. Одно КПП: "въезд-выезд". Заезжаешь — проверка документов, выезжаешь-то же самое и дополнительно досмотр вещей. Первые два года досмотр вещей был достаточно жестким. Народ выходил из автобуса, милиция в это время обшаривала весь салон, а дозиметристы обследовали весь автобус. Сумки, если у кого были, досматривали обязательно. Такая же процедура была и на КПП "Детятки" при въезде в 30-километровую зону. На въезде пресекали ввоз спиртного, а досмотр при выезде — на случай провоза "загрязненных" вещей и бытового воровства.

Из дневника студентов Обнинского института: "Серый, ничем не примечательный человек, воровато оглядываясь по сторонам, выскользнул неизвестно откуда. Дернул меня за рукав и сказал:

— Ящик водки даю.

— За что? — не понял я сразу.

Человек показал на контейнеры.

Они хотели порыться в "грязных" вещах и выбрать приглянувшееся — начал понимать я. И все-таки спросил:

— Зачем?

— На барахолке продать или в комиссионку толкнуть, — открыто ответил человек.

Я взбесился. Кричал, не помню что. В ту ночь еще несколько таких же типов подходили ко мне. Стало окончательно ясно: мы же стоим на КПП, с одной стороны — закрытая зона, с другой — подъезжай, подходи. Еле дождался конца смены".

Кроме ограждения из колючей проволоки, каждый подъезд жилого дома, каждое учреждение были взяты под охранную сигнализацию с центральным пультом в здании милиции Припяти. Видимо, это было сделано для того, чтобы иметь информацию, когда в дом будет проникновение. Полагали, что припятчане могут прийти за своим скарбом и растащить радиацию с вещами по всей Украине. Так же под охранной сигнализацией находился парк легковых автомобилей. Их у горожан было изъято более двух тысяч.