Чернобыль. Месть мирного атома - [76]
До 1987 года в МСМ было построено 15 промышленных реакторов (не считая тяжеловодных ОК-180, ОК-190, ОК-190М, расположенных на «Маяке»), работавших на трех площадках: на химическом комбинате "Маяк" (Челябинск - 40, вблизи города Кыштым в Челябинской области);
на Сибирском химическом комбинате (Томск - 7, на реке Томь, в 15 км к северо-востоку от Томска);
на Горнохимическом комбинате (Красноярск - 26, на реке Енисей, в 64 км к северо-востоку от Красноярска).
Тринадцать из этих реакторов производили плутоний - пять в Челябинске-65, пять в Томске -7 и три в Красноярске-26. На двух остальных реакторах накапливали тритий (Челябинск-65).
Для справки - В США было 14 промышленных реакторов - девять в ханфордской резервации (штат Вашингтон) и пять на заводе в Саванне Ривер (Южная Каролина). В 1964 году работали все 14 реакторов, но с середины до конца 60-х годов восемь реакторов были остановлены.
Производство компонентов для боеголовок и обогащение урана также составляли предмет деятельности комбинатов Томска -7, Челябинска - 65 и Свердловска - 44.
Обогащение урана производилось на четырех заводах: Уральском электрохимическом заводе в Свердловске - 44 (закрытый город Новоуральск, рядом с Екатеринбургом); на одном из объектов Сибхимкомбината в Томске -7 (расположен рядом с г. Томск); на Электрохимическом заводе в Красноярске - 45 (расположен между Красноярском и Каннском); и на Электролизном химическом комбинате в Ангарске (находится вблизи озера Байкал).
Считается, что до распада Советского Союза на его территории было основано 29 промышленных площадок для производства и хранения оружия [17]. Местонахождение некоторых из них до сих пор держится в секрете.
Лаборатории по конструированию ядерных боеголовок
С 1943 года по 1946 год основным центром исследований по атомной бомбе была Лаборатория №2 в Москве (впоследствии ЛИПАН, затем Институт атомной энергии имени Курчатова, а теперь Российский научный центр). Здесь был сооружен и введен в действие первый советский атомный реактор Ф-1 ("Физика-1"), который вместе с имевшимся там же циклотроном использовался для физических экспериментов, связанных с исследованиями оружия на основе процессов деления и синтеза атомных ядер [18]. Но уже с начала 60-х годов 20-го века тематика разработок Курчатовского института была изменена в пользу гражданской ядерной энергетики и общей теории атомного ядра. Исследования по ядерному оружию перешли на другие предприятия, но примерно пять процентов из 3000 сотрудников Курчатовского института продолжали работать на военные программы [19]. После смерти Курчатова в 1960 году его преемником, в качестве директора института, стал академик А.П. Александров. С 1975 г. по октябрь 1986 г. трижды Герой Соцтруда Александров совмещал должность директора с президентством в Академии наук СССР.
Арзамас-16
Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики (ВНИИЭФ) - старейший из двух существующих сегодня центров по конструированию ядерного оружия был основан по постановлению Правительства в апреле 1946 года. Одним из его первых наименований было КБ-11. Немногим позднее закрытый город с этим центром назвали Кремлёв, а затем Арзамас-75. Это число соответствовало количеству километров до старинного города Арзамаса. Впрочем, потом кому-то показалось, что эта цифра частично раскрывает местоположение института и цифру 75 заменили на 16 [20]. В другой ссылке говорится, что Арзамас-16 сначала назывался «военным объектом №>, а уже потом «Кремлевским городком» [21]. Номера почтовых ящиков менялись, как погода ранней весной (№№ 49, 51, 214, 975), чтобы запутать потенциальных противников, смежников и сохранить территориальную анонимность объекта для все знающих местных жителей [22].
До развала Советского Союза Арзамас-16 формально назывался Всесоюзным научно-исследовательским институтом экспериментальной физики. Неофициально его называли "Харитоновским институтом", по имени академика Юлия Борисовича Харитона, который был научным директором со дня создания института до своей отставки в 1992 году.
Место для секретного объекта было выбрано Ю.Б. Харитоном и генералом П.М. Зерновым, который был назначен руководителем института. Оно находилось на расстоянии 400 км от Москвы (условие по такому удалению от столицы наложил Сталин). Это было покрытое лесом пространство, в котором можно легко "спрятать" институт, а бывший там небольшой завод по выпуску снарядов для "Катюш" мог стать ему чем-то вроде механической базы [23]. Кроме того, площадка была уже огорожена и охранялась. Расположена она на землях бывшего Саровского монастыря (разрушенного в 1937 году) в Горьковской (сейчас Нижегородской) области [24].
Предприятия по производству ядерного оружия
Первая советская атомная бомба была сконструирована и собрана в Арзамасе -16. Плутониевый заряд для неё изготовили в Челябинске - 65. Выше было рассказано, как это устройство взрывали 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне. В дальнейшие годы в Челябинске-65 продолжали изготовлять компоненты для бомб из плутония и ВОУ, а в Арзамасе-16 продолжали осуществлять сборку боеголовок.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.