Черно-белое мышление. Почему мы стремимся к категоризации и как избежать ловушек бинарной логики - [20]

Например, ректурер может составить описание вакансии так, чтобы идеальным кандидатом на должность стал определенный человек, поступив не совсем честно и оставив других кандидатов за бортом. Конечно, такие ситуации могут закончиться водоворотом соглашений о неразглашении, а могут перерасти в нечто забавное. Однажды я увидел объявление на информационной доске колледжа в Оксфорде о том, что учреждение выделило небольшую стипендию на субсидирование затрат на геологические экскурсии для второкурсников. Те, кто хотел получить деньги, должны были соответствовать определенным критериям: в объявлении, напечатанном на бланке с названием колледжа, подписанном кем-то со степенью магистра, было указано, что успешный кандидат должен быть «из Ливерпуля или его окрестностей, любить группу Metallica и игру Call of Duty», иметь имя «Бен» или «Мюррей», а лучше сразу оба.

Это был изящный способ уведомить любителя металла и компьютерных игр, ливерпульца Бена Мюррея, вероятно, единственного геолога-второкурсника в колледже, что у него есть возможность получить деньги, потому что его друзья из аспирантуры присматривают за ним.

Но так бывает не всегда. Менее великодушным был один начальник департамента, которого я когда-то знал: он решил понизить исследовательские подразделения, в которые входили менее четырех профессоров, с позиции центра до позиции группы. Его рассуждения казались здравыми: стандартизация номенклатуры поможет упорядочить внешний вид департамента и упростить взаимодействие с его сайтом. Последствия изменений были минимальными: фактически пострадало только одно подразделение, поэтому решение не стало катастрофическим.

Через год сотрудники организации получили сообщение, что департамент должен получить новое здание. Среди сотрудников началась борьба за места: некоторые лаборатории и офисы были замечательно обустроены, в то время как остальные помещения были похожи на шкафы для хранения канцелярских принадлежностей. Перед всеми встал вопрос: как справедливо распределить ресурсы между работниками?

После долгих размышлений начальник решил, что первыми через двери ультрасовременного нового здания должны пройти лидеры молодых центров, а уже потом – те, кто возглавляет группы. Это решение казалось идеальным, логичным и лишенным предвзятости.

Мудрый и добрый пастырь разделил свое стадо, и все были счастливы, кроме одной паршивой овцы, которая годом ранее наблюдала, как ее выдающееся, но небольшое исследовательское подразделение понизили до группы. Как выяснилось, глава этой группы незадолго до этого поссорился с главой отдела, а начальник впервые увидел планы этажей нового здания.

Было ли это совпадением? Возможно. Но я никогда не верил в это. Вероятно, начальник прекрасно понимал, что делал, и с самого начала это был план по сведению счетов.

Категории могут стать ловушкой, категории могут принести подарки. Но сами по себе они всего лишь обычные ящики, в которые мы раскладываем свою жизнь. Конечно, сами категории имеют свои проблемы, которые сбивают с толку. Когда ящиков слишком мало, мы склонны сваливать все в одну кучу.

Принцип Златовласки

Мы все в той или иной степени занимаемся накоплением. Может, у вас и нет кучи вещей из восьмидесятых, которые занимают всю вашу гостиную. Но что делает на вашем рабочем столе вот эта стопка бумаг? Или растущая стопка журналов на кухонном столе? Думаю, вы не можете решить, как с ними поступить – выбросить или оставить на всякий случай, – потому количество макулатуры вокруг вас продолжает расти.

Когда мы думаем о людях, страдающих синдромом Плюшкина, мы чаще всего представляем безумных отшельников, погрязших в пластиковых бутылках и странного вида одежде, – об элите патологических накопителей. Но что нас, коллекционеров журналов о выпечке, отличает от этих людей?

Психологи считают, что накопление вещей в больших масштабах можно объяснить расстройством категоризации: люди начинают выделять более узкие категории, что приводит к росту их общего количества, при этом в категорию может входить меньше объектов, чем это было раньше.

Легко понять, как работает такой образ мышления. Накопителям сложнее разделить все свое имущество на категории, поскольку, находясь в ситуации изобилия, они все хуже замечают общие черты объектов. Они могут воспринимать какие-то из вещей как уникальные и незаменимые, а потому будут отказываться из выбрасывать. В худшем случае каждый объект в доме сможет образовать собственную категорию, и тогда ни о какой организации пространства не может идти речи. Патологический накопитель превратится в библиотекаря, потерявшегося среди хаоса неотсортированных книг.

Собиратели видят мир в осколках черного и белого и не замечают оттенки. И похоже, что исследования людей, срадающих обсессивно-компульсивным расстройством, подтверждают эту теорию.

В одном эксперименте людям с ОКР и здоровым добровольцам представили концепцию «книга» и попросили подобрать слова, которые смогли бы ее лучше всего описать: «обложка», «картинки», «страницы», «печатные буквы» и так далее. Оказалось, что больные ОКР выбирали значительно меньше слов для описания книги и отдавали предпочтение прототипным атрибутам, а не тем чертам, которые находились на периферии. В случае с книгой они выбрали «страницы», а не «печатные буквы» или «обложку». Другими словами, мыслителям с ограничениями угодить труднее: по их мнению, чтобы назвать объект книгой, у него должно быть нечто большее, чем обложка, печатные буквы или картинки, – а именно самые настоящие страницы.