Черно-белая радуга - [6]
– Ничего страшного, Миша, не произошло, – произнесла она, усаживаясь глубже в кресло. – Вот же ты у себя дома, без явных повреждений, спишь на своем диване. – Она помолчала. – Я, кстати, сейчас в такой же квартире живу, и у меня там же диван стоит.
– Да, пол-Москвы в таких квартирах живет, и у всех диван стоит здесь. Где ж его еще ставить? А я вчера ни к кому не приставал?
– Нет. Но ты прятал стаканы, – усмехнулась Анна.
Миша повернулся к ней и приподнялся на локте.
– Куда?
– Ну, передвигал их туда-сюда, чтобы люди у барной стойки… Вернее, стойной барки, как ты вчера говорил, их потом найти не могли. Поставит кто стакан на стойку… На барку… Отвернется, а ты раз – и передвинул, или поменял на другой.
– А зачем я это делал, я не объяснил?
– Нет, Миш. Даже не пытался. А четыре стакана ты принес домой. Они там, в коридоре, стоят.
– Полные? – испуганно уточнил он.
Анна рассмеялась.
– Да, и с владельцами. Так что у тебя там толпа. Слушай, можно я в душ схожу?
– Конечно! – воскликнул Миша, откидывая одеяло. – Я пока кофе сделаю. Будешь? Подожди-подожди, я тебе полотенце дам…
В ванной Анна с женским интересом осмотрела баночки, флаконы и тюбики, тесно лепившиеся друг к другу на каждой поверхности, даже и на покатом сливном бачке. Большая часть баночек была ей знакома, она и сама пользовалась такими, но другие, мужской линии, она рассмотрела поближе – матирующий гель для Т-зоны, маскирующий карандаш, скраб для тела… Шкафчик над раковиной Анна открывать не стала, не без труда подавив жгучее любопытство, и встала под горячий душ, которому, к сожалению, не хватало напора.
Когда она, чистая, но не взбодрившаяся, вернулась в комнату, Миша исполнял в ее центре, припрыгивая в белых боксерах, песенку дочери из «8 женщин» >_:
Papa papa papa t'es plus dans l'coup papa Papa papa papa t'es plus dans l'coup papa >_
Получалось очень похоже.
– Ты говоришь по-французски? – спросила Анна, остановившись в дверях.
– В данный момент пою, – шумно выдохнул Миша и, театрально поклонившись, кивнул в сторону телевизора. – Тебе кто больше нравится?
– Не знаю. Горничная, наверное.
– Эммануэль Беар? Не-е-т… Она же такая ненастоящая здесь. Вот Юпер… Юпер хороша…
– Мне у Беар веснушки нравятся. И грудь.
– Да они же нарисованные! – Он ухмыльнулся и добавил: – Я про веснушки. Ты есть не хочешь?
– Нет, не особо.
– А я после алкоголя всегда жру, как безумный. Пошли на кухню, посмотрим, что там есть, – предложил Миша и, приплясывая, прошел мимо Анны, заглянул мимоходом в зеркало в коридоре. – Господи, на кого я похож!
На кухне он сразу захлопал, застучал дверцами и ящиками, приговаривая: «Так, это есть нельзя… Это fattening. >_ На фига вообще купил… Тут срок годности закончился… Надо бы почистить холодильник… Ань, чего стоишь? Чайник ставь!».
Анна, с интересом наблюдавшая за суетой, вздрогнула и подошла к чайнику.
– Так, я нашел мюсли, авокадо и брынзу. Здоровый завтрак, а?
– Угу, самое время вспомнить о здоровье, – прокомментировала Анна. – А мюсли ты с чем ешь?
– Обычно с йогуртом, могу туда еще бананов каких-нибудь, яблок, покрошить. А ты?
– Я тоже с йогуртом, только со сладким. А вообще на завтрак люблю яйца в любом виде и фрукты.
– Ну, в яйцах много холестерина! – возразил Миша.
Анна отмахнулась.
– Брось, буду я в двадцать восемь про холестерин еще думать… И потом, знаешь, после всех этих напитков, сигарет думать о вреде яиц…
– Я курил вчера? – повернулся к ней в притворном испуге Миша.
– Курил. Ты встретил каких-то знакомых и стрелял у них сигареты.
– Господи! И разговаривал на «ла»?
– Как это?
– РазговариваЛА.
Анна засмеялась, глядя на его растерянное лицо: «А что, это так ужасно?».
– Да нет, – рассмеялся и он. – Не знаю, чего я тут трагедию ломаю. Или это комедии ломают?
Тут пронзительно и громко зазвонил мобильный, и Миша бросился к шкафу в коридоре, вытирая на ходу руки полотенцем.
– Алло! – бодро воскликнул он. – Ой, Машка, привет! Ты в Москве, что ли?
Анна налила себе чая и отошла к окну, стараясь не слушать голос, удалившийся в комнату. Небо за стеклом набухло готовым уже высыпаться на город снегом, затемнило улицы и дома, и, глядя в него, Анна подумала, что ей придется все же купить пальто и обувь потеплее нынешних – вряд ли она покинет все холодеющую Москву в ближайшее время.
Скоро Миша вернулся в кухню и радостно объявил:
– Представляешь, Машка вернулась из Парижа!
– Нет, – покачала головой Анна.
– Сегодня с ней ужинаю. Присоединишься?
– Не знаю… Мне домой, наверное, надо…
– Зачем? Сегодня все равно суббота! И потом, что ты собираешься делать дома? Страдать?
Анна опустилась на стул, повернулась, чтобы поставить чашку на стол, но, не решившись отодвинуть бумаги в сторону, плотно обхватила ее ладонями. Возвращаться в квартиру, которую она даже и не считала домом, ей совсем не хотелось, но еще меньше ей хотелось открыть Мише свое одиночество, жадное желание общения – она боялась, что он может увидеть его как навязчивость.
Миша подошел к ней и, к ее неожиданности, положил руки на ее плечи.
– Послушай, – сказал он, серьезно глядя в ее глаза. – Ты хотела бы, чтобы муж к тебе вернулся? Если бы он приполз к тебе в раскаянии, ты приняла бы его?
Роман Софии Ларич — не столько увлекательное путешествие в закулисье туристического бизнеса, сколько правдивая история, герои которой видят Анталию по-разному. Да и как же иначе, если для отдыхающих — это море, солнце и пляж, для перевозчиков — сплошные хлопоты, для местных жителей — бесплатная экзотика, а для гидов компании «Арейон» — источник доходов!Ясно одно: сделав иной выбор, Быстровы могли бы остаться для принимающей стороны лишь строчкой в трансфер-листе…
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.