Чернильный обмен - [11]

Он сказал:

— Мы недостаточно сильны для того, чтобы сражаться с другим Двором, и тем более недостаточно сильны для того, чтобы сражаться сразу с двумя или тремя. Может ли кто-то из вас мне точно сказать, что царек Летних и новая Зимняя Королева не станут сотрудничать? Может ли кто-то утверждать, что Сорча не примет чью-либо сторону? — он остановился и улыбнулся Бананак. — Особенно те из вас, кому не по душе мои решения? Война — это неправильный путь.

Он не добавил, что у него не было желания вести настоящую войну. Это выглядело бы слабостью, а слабый король не сможет удерживать свой Двор слишком долго. Если бы был кто-то, кто смог бы править Двором, не разрушив все в порыве невоздержанности, Ириал отошел бы в сторону. Но глава Темного Двора выбирался из фейри-одиночек по понятной причине. Ему нравилось получать удовольствие от теней, но он понимал: чтобы были тени, нужен свет. У большей части его Двора были проблемы с пониманием этого, а возможно, они никогда об этом и не знали. И, конечно же, они не будут рады услышать об этом теперь.

Темному Двору была нужна пища в виде первоклассных эмоций: страха, похоти, ярости, алчности, ненасытности и тому подобного. При жестоком правлении последней Зимней Королевы (прежде чем новоявленный Летний Король пришел в полную силу) даже воздух был наполнен всем этим. Бейра слыла злобной королевой, она причиняла много страданий и своим собственным фейри, и тем, кто посмел не преклонить перед ней колени. Это расслабляло, впрочем, даже радовало.

Но вслух Ириал сказал:

— Конфликты поменьше смогут принести как раз столько энергии, сколько нам понадобится для существования. У нас хватает фейри, которых вы можете использовать для пропитания.

Голосом, который мог вывести из равновесия даже самого спокойного из зимних фейри, одна из родичей Дженни спросила:

— То есть мы просто будем продолжать питаться от тех случайных фейри, которые нам попадутся, словно ничего не происходит? Послушайте, мы…

— Мы будем повиноваться нашему королю, — рыкнул на нее Габриэль.

Бананак снова клацнула зубами и царапнула когтистыми пальцами поверхность стола.

— То есть Темный Король не желает сражаться? Чтобы дать нам себя защитить? Чтобы мы стали сильней? Мы просто будем ждать, пока еще больше ослабеем? Это… занятный план.

На этот раз она станет настоящей проблемой.

Еще один зеленозубый фейри добавил:

— Если мы будем сражаться, возможно, некоторые из нас превратятся в тени, но остальные… война может стать прекрасным развлечением, мой король.

— Нет, — сказал Ириал, глядя на Килу, которая иногда встречалась с Габриэлем. — Никакой войны прямо сейчас. Я не позволю кому-то из вас превратиться в тень. Это не вариант. Я найду выход.

Хотел бы он им все объяснить так, чтобы они поняли. Но не мог.

— Кила, дорогая, не желаешь присесть там? — Ириал наклонил голову в сторону группы улыбающихся фейри, которые активно соглашались с зеленозубым.

Говорить о неподчинении ему было недопустимо, особенно когда в глазах Бананак снова зажглось желание взбунтоваться.

Ириал прикурил еще одну сигарету и дождался, пока Кила пересечет комнату. Нарисованные псы на ее бицепсе щерились друг на друга, пробегая по ее руке размытыми прыжками. От нее исходило мягкое жужжание, нечто среднее между рычанием и довольным мурлыканьем. Подойдя к столу, она выхватила стул из-под одного из фейри чертополоха, сбросив того на пол, подняла стул и уселась среди ворчащих фейри.

Несколько Ищеек рассредоточились в толпе. Габриэль сказал свое слово, сказал, что они поддерживают Темного Короля: им теперь следовало или повиноваться Габриэлю, или его убить. Вступи он в сговор с Бананак, и войны фейри не миновать. Но Габриэль был с Ириалом с тех самых давних времен, когда возглавил Ищеек.

Ириал подвел итог:

— Смертная избрала мой символ для своей татуировки. Через несколько дней она будет со мной связана. Через нее я буду иметь возможность питаться и от смертных, и от фейри. Я компенсирую ваш недостаток в пище, пока у нас не появится другой вариант.

В первое мгновение никто не реагировал. А потом голоса слились в прекрасную какофонию.

Он никогда не делился с ними своей пищей, хотя раньше в этом не было нужды. Он мог это сделать. Глава Двора был связан с каждым фейри, который поклялся ему в верности. Его сила давала силу им. Это был простой порядок вещей. Разумеется, это решало проблему лишь временно, но это даст им возможность жить, пока не станет доступным другой вариант, тот, который не приведет к полномасштабной войне.

Он выдохнул и стал смотреть, как дым скручивается в воздухе, ему не хватало умершей королевы, он ненавидел Кинана за то, что он победил ее. Ему было интересно, чего будет стоить заставить Донию, новую Зимнюю Королеву, стать такой же беспощадной, как и ее предшественница. Альянс между Донией и Кинаном слишком сильно сдвинул баланс сил в сторону мирового порядка, который наносил ущерб Темному Двору, но война все же не была выходом. Темный Двор не сможет выжить на одном только насилии, вот если к насилию добавятся страх и похоть, тогда этого должно хватить. Все было связано с равновесием, а при Дворе, где темные эмоции были средством существования, самым важным было заботиться об этом равновесии.