Чернильное сердце - [9]

Сажерук робко шёл следом, перекинув через плечо потёртый рюкзак, в котором всё ещё спал Гвин. Когда Мо с Мегги поднялись на крыльцо, он остановился в нескольких шагах позади них и с ужасом переводил взгляд с одних закрытых ставень на другие, очевидно опасаясь, что хозяйка подглядывала за ними из какого-нибудь окна.

Возле входной двери было зарешечённое окно, единственное не закрытое ставнями. А под ним висела ещё одна табличка:

«ЕСЛИ ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ ОТНИМАТЬ У МЕНЯ ВРЕМЯ РАЗНЫМИ ГЛУПОСТЯМИ, ЛУЧШЕ СРАЗУ УХОДИТЕ».

Мегги озадаченно посмотрела на отца, но он лишь ободряюще кивнул ей и позвонил.

Звук разнёсся по всему дому, а потом какое-то время ничего не происходило. Лишь сорока вспорхнула с кустов рододендрона, росших вокруг дома, и несколько толстых воробьёв продолжали клевать гравий в поисках насекомых. Мегги бросила им крошки, завалявшиеся у неё в кармане после какого-то пикника, и тут дверь внезапно распахнулась.

Женщина, появившаяся на пороге, была значительно старше Мо, хотя Мегги не очень хорошо определяла возраст взрослых. Лицо её напоминало морду бульдога, но, может быть, она была просто чем-то недовольна. На ней был серый свитер, чёрная юбка, нитка жемчуга на короткой шее и войлочные туфли на ногах — Мегги и Мо надевали похожие, когда были на экскурсии в старинном замке. Седые волосы Элинор зачесала наверх, хотя несколько прядей выбились из пучка, как будто причёска делалась в спешке. В общем, выглядела она так, словно не слишком много внимания уделяла своему внешнему виду.

— Боже мой, Мортимер! Вот это сюрприз! — воскликнула она, не тратя время на приветствия. — Как тебя сюда занесло? — Голос у неё оказался грубым, хотя по лицу было видно, что она рада встрече.

— Привет, Элинор, — сказал Мо и положил руку на плечо дочери. — Ты помнишь Мегги? Как видишь, она уже выросла.

Элинор раздражённо посмотрела на девочку.

— Вижу, — сказала она. — Но ведь это естественно, что она выросла. А насколько мне помнится, в последние несколько лет я не видела ни тебя, ни твою дочь. Чем же обязана твоему приезду? Неужели ты наконец займёшься моими бедными книгами?

— Да, — кивнул Мо. — Библиотека отменила один из заказов. Ты же знаешь, у библиотек всегда нет денег.

Мегги с беспокойством смотрела на отца. Она не знала, что он умел так невозмутимо лгать.

— И в спешке, — продолжал Мо, — мне ничего не оставалось, как взять Мегги с собой. Я знаю, ты не любишь детей, но Мегги не запихивает в книги мармелад и не вырывает страницы, чтобы заворачивать в них дохлых лягушек.

Элинор что-то проворчала и принялась рассматривать Мегги, будто проверяя, действительно ли она соответствует тому, что сказал Мо.

— Когда ты привозил её в прошлый раз, мне очень хотелось запереть её в хлеву: девочка была невыносима, — холодно заметила Элинор. Потом она ещё раз оглядела Мегги с головы до ног, как опасного зверя, которого нужно было впустить в дом.

Мегги почувствовала, что сейчас закипит от злобы. Она хотела домой или в автобус — всё равно куда, лишь бы не оставаться в доме этой омерзительной тётки, которая продолжала пялиться на неё своими круглыми глазами.

Затем взгляд Элинор переместился на Сажерука, всё ещё одиноко стоявшего на дорожке.

— А этот? — спросила она Мо. — Я его знаю?

— Это Сажерук, мой… друг.

Одна лишь Мегги заметила волнение отца.

— Ему нужно на юг, но, может быть, ты позволишь переночевать ему в одной из твоих бесчисленных комнат?

— Только если его имя не говорит о том, как он обращается с книгами, — сказала Элинор, скрестив руки на груди. — Иначе ему придётся довольствоваться чуланом, потому что книг стало так много, что ими заполнены почти все комнаты для гостей.

— И сколько же у вас книг? — спросила Мегги. Она сама выросла среди книжных стопок, но всё равно не могла представить, что за окнами этого огромного дома находятся одни лишь книги.

Элинор взглянула на девочку, не скрывая презрения.

— Сколько? Думаешь, я их считаю на манер пуговиц или горошин? Много, очень много. Возможно, в каждой комнате стоит больше книг, чем ты прочитаешь за всю жизнь. А некоторые из них такие ценные, что я без колебания пристрелю тебя, если ты до них дотронешься. Но ведь папа сказал, ты умная девочка, а значит, не будешь этого делать?

Мегги ничего не ответила. Вместо этого она представила, как поднимается на носочки и три раза плюёт этой ведьме в лицо.

— Ты совсем не изменилась, Элинор, — рассмеялся Мо. — Язык острый, как нож для бумаги. Только предупреждаю: если застрелишь Мегги, я то же самое сделаю с твоими книгами.

Губы Элинор скривились в некоем подобии улыбки.

— Хороший ответ, — сказала она, отходя в сторону. — Похоже, ты тоже не сильно изменился. Проходите. Я покажу тебе книги, которым нужна твоя помощь. Ну и ещё кое-какие.

Мегги всегда думала, что у Мо ужасно много книг. Но когда она вошла в дом тёти Элинор, то поняла, что ошибалась.

Ни одной стопки, как у них дома. Каждой книге отведено своё место. Только там, где у всех были обои, картины или просто голые стены, у Элинор стояли книжные полки. В прихожей полки были белые и возвышались до самого потолка. В следующей комнате — чёрные, как плитка на полу, такие же стояли и в коридоре.