Чернильная смерть - [94]

Голос Мортолы оторвал Орфея от кровожадных грез.

— Эти зернышки легко проглотить ненароком! — прохрипела она, съеживаясь на кресле. Ее пальцы обхватили подлокотники, как птичьи когти. — Их нужно класть под язык, но они такие скользкие и маленькие, что незаметно проскакивают в горло. А если их наглотаться, птичий облик будет настигать тебя и без спросу.

Мортола по-сорочьи дернула головой, разинула рот, словно клюв, и поднесла ладонь к бледным губам.

— Слушай! — сказала она, борясь с подступающими судорогами. — Я хочу, чтобы ты, как только Змееглав прибудет в Омбру, отправился в замок и предостерег Змея от его дочери! Скажи ему, пусть расспросит Бальбулуса, сколько книг о Перепеле он изготовил по заказу Виоланты. Убеди, что его дочь помешалась на разбойнике и готова на все, чтобы спасти этого негодяя. Найди неотразимые слова. Очаруй его своим голосом, как наверняка попытается сделать и Волшебный Язык. Ты любишь хвастаться, что твой голос выразительнее, чем его, — так докажи это на деле!

Мортола икнула и выплюнула в ладонь еще одно зернышко.

Да, старуха хитра, хоть и безумна. Пожалуй, лучше оставить ее в убеждении, что она по-прежнему может им командовать, хотя ему так дурно было от ее икоты, что он чуть не плюнул вином ей в физиономию. Орфей сдул пылинку с искусно вышитого рукава. Его роскошная одежда, дом, горничные… Неужели старуха настолько слепа, что не понимает — он ей больше в слуга? Можно подумать, он явился в этот мир, чтобы осуществлять чужие планы! Нет уж, здесь он служит только самому себе. Он поклялся в этом.

— Отличная идея! — Орфей заговорил привычным раболепным тоном. — Но как быть с прочими благородными друзьями нашего Перепела? Он ведь наверняка полагается не только на Виоланту. Как быть с Черным Принцем…

«И Сажеруком», — добавил он про себя, но не произнес этого имени вслух. Сажеруку он отомстит сам.

— Ах да, Черный Принц. Еще один благородный болван. Помнится, у моего сына были с ним счеты. — Мортола спрятала выплюнутое зернышко к остальным. — Я им займусь. И дочкой Волшебного Языка тоже. Эта девчонка почти так же опасна, как ее отец.

— Чепуха! — Орфей налил себе для храбрости еще вина.

Мортола смотрела на него с презрением. Да, она по-прежнему считает его раболепным дураком. Тем лучше. Она потерла худые руки и вздрогнула, словно почувствовала, как сквозь кожу снова пробиваются перья.

— А старик? Тот, что якобы написал для дочки Волшебного Языка слова, которые я отобрала у нее во Дворце Ночи? Это он вкладывает безумную храбрость в сердце переплетчика?

— Нет, Фенолио больше не пишет. Но я все равно не против, если ты его убьешь. Я был бы даже рад — старик невыносимо задается!

Мортола кивнула, но, кажется, уже не слушала.

— Мне пора. — Она с трудом поднялась с кресла. — У тебя в доме душно, как в тюрьме.

За дверью крепко спал Осс. Он громко всхрапнул, когда Мортола через него перешагивала.

— Это твой телохранитель? — спросила она. — Видать, немного у тебя врагов!

Орфей плохо спал в эту ночь. Ему снились птицы, множество птиц. Но когда занялась заря и Омбра стряхнула с себя ночную тьму, он подошел к окну и взглянул на город с новой уверенностью.

— Доброе утро, Перепел, — тихо произнес он, устремив взгляд на башни замка. — Надеюсь, тебе плохо спалось! Ты, конечно, думаешь, что роли в этой истории уже распределены, но хватит уже тебе играть героя… Открывается занавес, акт второй: на сцену выходит Орфей. В какой роли? Разумеется, злодея. Ведь это всегда лучшая роль в пьесе!

Привет Свистуну

Нынче ночью в воздухе пахло Временем.

Он улыбнулся, мысленно оценивая свою выдумку.

Неплохая мысль. А в самом деле: чем пахнет Время?

Пылью, часами, человеком.

А если задуматься, какое оно — Время то есть — на слух?

Оно вроде воды, струящейся в темной пещере, вроде зовущих голосов, вроде шороха земли, что

сыплется на крышку гроба, вроде дождя.

Рэй Брэдбери. Марсианские хроники[21]

Фарид не присутствовал при том, как Перепел въехал в ворота замка. «Ты останешься в лагере». Стоило Сажеруку произнести эти слова, и страх снова накликать на него смерть холодной рукой сжал горло Фарида. Вместе с ним среди пустых палаток остался Силач, потому что Черный Принц не пожелал верить, что и он может переодеться женщиной. Много часов просидели они в ожидании, но когда Мегги и все остальные наконец вернулись, с ними не было не только Перепела, но и Сажерука.

— Где он? — только Черному Принцу Фарид решился задать этот вопрос, хотя темное лицо атамана было до того мрачно, что даже медведь держался от него на расстоянии.

— Там, где Перепел, — ответил Принц и, увидев ошеломленное лицо Фарида, добавил: — Нет, не в тюрьме. Просто поблизости. Смерть соединила их, и только она может их теперь разлучить.

Поблизости. Фарид взглянул на палатку, где спала Мегги. Ему слышались тихие всхлипы, но он не решался идти к ней с утешениями. Мегги так и не простила ему, что он уговорил ее отца согласиться на сделку с Орфеем. К тому же перед палаткой сидел Дориа. На взгляд Фарида, он мог бы поменьше крутиться возле Мегги. К счастью, Дориа так же мало понимает в девушках, как и его не в меру сильный старший брат.