Чернильная смерть - [16]
— Ну и что? — Орфей пожал пухлыми плечами. — Зато красиво! Мне просто показалось скучно, что они все синие.
— Ах вот как, скучно тебе показалось! — Фенолио заорал так, что разноцветная фея прекратила свой вечный щебет и высунулась из безвкусного гнезда. — Тогда напиши себе собственный мир! А мой оставь в покое, ясно тебе? Этот мир мой! И мне надоело смотреть, как ты его поганишь! Я, конечно, совершил в жизни немало ошибок, но ни одна и в сравнение не идет с тем, что я натворил, выписав тебя сюда!
Орфей со скучающим видом рассматривал свои ногти. Они у него были обкусаны до мяса.
— Не могу я больше это слушать, — сказал он угрожающе тихим голосом. — Всю эту чушь про «я тебя сюда выписал, она тебя сюда вычитала». Единственный человек, который здесь сейчас пишет и вычитывает, — я. Тебе, старик, слова давно уже не повинуются, и ты это знаешь.
— Ничего, мы с ними еще помиримся! И первое, что я напишу, будет обратный билет для тебя!
— Ах вот как? И кто же прочтет эти замечательные слова? Насколько я знаю, тебе, в отличие от меня, нужен чтец.
— Ну и что? — Фенолио подошел к Орфею так близко, что тот недовольно заморгал дальнозоркими глазами. — Я попрошу Мортимера! Его не зря называют Волшебным Языком, хотя сейчас он носит другое имя. Спроси Фарида! Если бы не Мортимер, он бы и сейчас еще сгребал верблюжий навоз в своей пустыне…
— Мортимер! — Орфею с трудом удалось изобразить презрительную усмешку. — Ты, видно, совсем потопил мозги в вине и не знаешь, что происходит в твоем мире.
— Мортимер уже не читает. Переплетчик превратился в разбойника, и эту роль скроил для него ты.
Телохранитель странно хрюкнул — возможно, это был смех. До чего отвратительный тип, интересно, кто его написал — Орфей или сам Фенолио? Старик несколько секунд с раздражением глядел на Дуботряса, а потом снова повернулся к Орфею.
— Я не кроил для него эту роль, — сказал он. — Как раз наоборот: я использовал Мортимера как лекало для этой роли… Но играет он ее отлично, судя по слухам. Только это не значит, что у Перепела нет больше волшебного языка. К тому же у него очень способная дочь.
Орфей снова уставился на свои ногти, а его телохранитель тем временем пожирал остатки завтрака Фенолио.
— Вот как? И ты знаешь, где он? — спросил он как бы невзначай.
— Конечно. Он собирается прийти… — Фенолио внезапно смолк, потому что мальчишка шагнул к нему и зажал ему рот ладонью.
Мальчишка… И почему Фенолио никак не может запомнить его имя? «Старческий склероз», — ответил он себе.
— Никто не знает, где скрывается Перепел! — Угольно-черные глаза смотрели на Фенолио со жгучим упреком. — Никто!
Разумеется. Болван. Забыл, что ли, что Орфей желтеет от зависти, стоит упомянуть имя Мортимера, и что он свой человек при дворе Зяблика? Фенолио хотелось откусить себе язык.
Орфей улыбнулся:
— Не смотри на меня с таким испугом, старик! Переплетчик, стало быть, решил посетить Омбру. Какое нахальство! Видно, хочет показать, что в песнях поют правду о его безумной храбрости. Что ж, пусть покрасуется, прежде чем его повесят. Потому что именно такой конец его ждет. Как и всех безумно храбрых героев. Уж мы-то с тобой это знаем, правда? Не волнуйся, я не собираюсь выдавать его палачам. Это сделают другие. А я хотел только расспросить его о Белых Женщинах. Не так много людей, которые встречались с ними и остались живы, поэтому я с удовольствием бы с ним побеседовал. О таких выживших ходят весьма интересные рассказы.
— Я ему передам, если будет случай, — сказал Фенолио резко, — но что-то мне не верится, что он станет с тобой разговаривать. Ведь он познакомился с Белыми Женщинами только потому, что ты так услужливо отправил его под пулю Мортолы… Розенкварц! — Фенолио изобразил гордую поступь, насколько позволяли стоптанные сапоги. — Я ухожу по делам. Проводи наших гостей, но держись подальше от куницы!
Фенолио сбегал по крутой лестнице почти так же торопливо, как в тот день, когда к нему заявился Баста. Мортимер наверняка уже ждет его у ворот замка! Что, если Орфей пойдет к Зяблику докладывать об услышанном и увидит его там?
На середине лестницы его догнал мальчишка. Фарид. Ну конечно. Его зовут Фарид. Склероз, что поделаешь.
— Волшебный Язык правда сюда собирается? — шепотом спросил он. — Не бойся! Орфей его не выдаст. Пока. Но в Омбре для него все равно слишком опасно. Он придет с Мегги?
— Фарид! — Орфей глядел на них сверху, словно был повелителем этого мира. — Если старый дурак не передаст Мортимеру того, о чем я просил, сделай это за него. Ясно?
«Старый дурак, — повторил про себя Фенолио. — О боги книг, верните мне власть над словами, чтобы я мог наконец убрать эту чертову Баранью Башку из моей повести!»
Он хотел достойно ответить Орфею, но слова опять вышли из повиновения, а Фарид уже нетерпеливо тащил его за собой.
Печальная Омбра
«Придворные звали меня Счастливым Принцем.
О! Если удовольствия могут принести счастье, как я был счастлив!
А потом я умер. И сейчас они поставили меня так высоко, что я вижу всю скорбь и всю нищету моего города.
И хоть сердце у меня теперь оловянное, я не могу не плакать».
Оскар Уайльд. Счастливый принц
