Черниговского полка поручик - [68]
Вечером 22 мая Сухинов, Голиков и Бочаров собрались, чтобы последний раз уточнить некоторые детали плана восстания. В их распоряжении уже было несколько ружьев и пистолетов, много патронов. Для начала вполне достаточно. Первым предполагалось обезоружить местный гарнизон и уничтожить тюремную стражу, дабы освободить большую группу «колодников». Пожар в тюрьме, в котором должны найти свою смерть большинство тюремных чиновников, станет сигналом к восстанию и в других местах.
— Итак, друзья мои, — потирая руки, сказал Сухинов, — через трое суток решится наша судьба, как говорят, пан или пропал. Я верю в успех. К зиме вся Сибирь будет в наших руках! Вокруг нет реальной военной силы, способной разбить нас вначале, а потом будет поздно. Мы освободим читинцев и, очевидно, многие из них станут в наши ряды. И тогда задрожит петербургский палач…
Бочаров, задумчиво склонив голову, молчал. Голиков стукнул его рукой по спине:
— Боишься погибнуть, Вася?
За Бочарова ответил Сухинов:
— Умереть с оружием в руках счастье. Кончатся наши мучения. Разве это жизнь? — Сухинов на минуту замолчал, а потом улыбнулся, продолжал: — А если верить учению Будды и нам предстоит снова родиться, то мы пожнем плоды своего доблестного поведения в этой жизни…
Высказывание об учении Будды никакого впечатления не произвело, так как друзья не имели никакого представления о нем. Разошлись в разные стороны, не подозревая, что над ними уже нависла угроза.
В дом Сухинов возвратился вечером. Соловьев и Мозалевский готовились ко сну. Несколько месяцев назад они поселились на квартире. Втроем наняли небольшую комнатку в деревянном доме одного ссыльного. Дом кишел клопами и тараканами. «Они приносят счастье», — утверждал хозяин дома. Это «счастье» не устраивало квартирантов. На ночь они натирали себя скипидаром… Но это помогало мало.
Накануне Мозалевский раздобыл какое-то зелье от клопов, обрызгал им всю комнату, и сейчас в ней стояла невыносимая вонь.
Сухинов разделся, устало прилег на свой топчан, и только закрыл глаза, как его легонько толкнул в бок Соловьев, прошептал:
— Ваня, ты видел своих дружков, приходили, когда тебя не было? Смелые, видать, парни. После того, как ты их малость приодел, на людей стали похожи, а то ужасно было смотреть.
Соловьев и Мозалевский знали, что Сухинов готовит заговор, что втянул в него много ссыльно-каторжных из числа бывших солдат. Собрал уже много оружия, но о начале восстания он им ничего не говорил. Считал не только своим правом, но и долгом искать собственными силами свободу и счастье, и всякие уговоры раздражали его. Вот и сейчас на какое-то замечание Соловьева в сердцах ответил:
— Пусть истлевают от безделья ваши робкие души! А я буду бороться. — При этих словах Сухинов сунул руку под подушку, достал пистолет, протянул Соловьеву. — Можешь посмотреть. Это уже двадцатый. — А потом, понизив голос, шепотом добавил: — Имеем уже больше тысячи патронов. Сегодня еще достали немного свинца и пороха. Ежели провалимся, я ни при каких обстоятельствах не скажу, что вы знали о моих планах, можете не беспокоиться.
Майские ночи были еще прохладными, а дни стояли ветреные, но теплые. Никто так не ждал тепла, как Сухинов. Тепло нужно было для полунагой каторжной братии, дерзнувшей не только освободиться, но и установить новое правление в Сибири.
Как-то в воскресенье, незадолго до намечаемого восстания, Сухинов вслух мечтал о будущем устройстве Сибири:
— Мудрейший Павел Иванович думал о республике для всей России. Много лет трудился над конституцией для нее. Мы создадим республику в Сибири. Впервые на Руси здесь навсегда будут уничтожены крепостной режим и несправедливость. Я думаю, что одним из первых указов будущего правительства будет указ об отмене всех без исключения телесных наказаний. Самого позорного и унизительного, что придумал человек. Пройдет немного времени, и в столице новой республики Иркутске, на самом видном месте, народ соорудит величественный памятник. Там во весь рост подымется Пестель с толстой книгой в руке, на которой будут сверкать золотом слова: «Русская правда». Справа от Пестеля — Сергей Иванович Муравьев-Апостол с обнаженным клинком, слева — юный Бестужев-Рюмин с поднятой вверх рукою, символизирующей Победу.
— Кого же ты, Иван Иванович, мечтаешь видеть на главных министерских постах? — спросил Мозалевский.
— В читинском остроге полно готовых министров и похлеще нынешних, николаевских.
— Мечты… Мечты… — вздохнул Соловьев.
— Да, пока мечты, но без них, мои добрые друзья, нельзя жить. А если говорить правду, то, вам ведомо, я не только мечтаю…
Когда стемнело, в окно три раза постучали. Стук повторился. Это был условный знак. Сухинов наскоро оделся и только переступил порог, как навстречу ему кинулся запыхавшийся и растерянный Бочаров, с ходу выпалил:
— Иван Иванович, беда! Казаков донес Черниговцеву. Полчаса назад он пьяный вышел из квартиры Черниговцева. Я выследил его…
— Ах, гад! Где он сейчас?!
— В бараке.
Сухинов вспомнил ошибку, допущенную в Трилесах в отношении Гебеля и жандарма.
— Безотлагательно, под любым предлогом вызвать! Сейчас же убить! — Голосом, который звенел, как металл, приказал он и тут же добавил: — Казакова убить, а тебе немедленно скрыться…
В сборник русского писателя, живущего на Украине, вошла повесть «Талисман» — о волнующей судьбе портрета В. И. Ленина, взятого советским танкистом на фронт, а затем подаренного чехословацкому патриоту. С портретом великого вождя связаны судьбы людей, посвятивших свою жизнь осуществлению ленинских идей. Рассказы — о подвиге воинов в годы борьбы с фашизмом, а также на историческую тему — о фельдмаршале Кутузове, генерале Остермане-Толстом и др.
В книге Фоки Бурлачука рассказывается об одном из декабристов — русском поэте, близком товарище А. С. Пушкина Владимире Федосеевиче Раевском. Прожив до конца свою жизнь в Сибири, В. Ф. Раевский сохранил верность свободолюбивым идеалам, его поэзия проникнута сочувствием народу, революционным пафосом, верой в правое дело. [Адаптировано для AlReader].
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.