Черная зима - [79]

Около получаса Страд изучал труды хигнаура и вынужден был признать, что тот поработал очень основательно. Малорослик описал путешествие по Жадным болотам практически от и до, и Страду едва ли было что добавить. Разве что про призрака Полсберга и бой с цепуном-гигантом — все-таки Ари в это время находился без сознания в логове чудовища.

— Вот и прекрасно, — сказал хигнаур, выслушав Страда. — Это очень важная часть наших приключений. Ты спас мне жизнь и должен рассказать об этом как можно подробнее. Я понимаю, что тебе сейчас нужно собраться с мыслями, потому не буду торопить. А работать предлагаю в читальном зале Магической Семинарии. Я договорюсь с мастером Ведлумом, чтобы каждое утро он открывал для тебя портал, и ты будешь переноситься в библиотеку прямо отсюда.

— Договорились, — кивнул Страд и, угостив малорослика наскоро приготовленным обедом, попрощался с ним — Ари нужно было отправляться по делам.

С этого разговора и началась работа Страда над книгой. На следующее же утро в доме мракоборца открылся портал в библиотеку, и большую часть следующих нескольких дней Страд проводил в читальном зале вместе с Ари. Они листали книги о Жадных болотах, время от времени подтверждая написанное там — или опровергая, если находили ошибку. Черновик будущей рукописи толстел едва ли не с каждым часом, и Страду все это казалось настоящим чудом. Он заново переживал собственные приключения на болоте и не уставал поражаться, через что ему и Ари пришлось пройти.

«А ведь мы действительно совершили невозможное», — временами повторял про себя Страд.

На болотах все его мысли были заняты одним — поиском Острова Поедателя плоти и спасением Дролла. А о том, насколько это опасно — и вообще возможно — Страд старался не думать. Зато сейчас, когда трудности остались позади, от воспоминаний иногда захватывало дух.

«Мы не просто доказали, что Поедатель плоти существует. Мы увидели его вживую, — перед глазами тут же возникала сотканная из тумана фигура с красными горящими глазами. — Более того — узнали тайну Бациуса, освободили его, и теперь многое в Жадных болотах наверняка изменится».

Страд сочувствовал Бациусу — учитывая его историю, иначе и быть не могло — и вместе с тем понимал, что тот был очень опасен. Топи стали его тюрьмой, сам Бациус утратил человеческий облик, время от времени мучился кошмарами… Разумеется, все это сказалось на его рассудке.

«Чудо, что мне удалось отделаться от него только зубом», — думая об этом, Страд непременно хмурился и нащупывал языком пустое место на нижней челюсти.

Да, Поедатель плоти мог потребовать гораздо более серьезную плату — в виде руки или ноги. И Страд решился бы, пусть и не сразу. Но вот если бы Бациус захотел, чтобы платой за семечко стала жизнь Ари…

«Тогда бы мы вернулись ни с чем. Или не вернулись бы вовсе, Поедатель плоти мог сделать с нами что угодно», — от этого вывода Страда пробирал холод.

Зато мысль, что поход в Жадные болота остался в прошлом, приятно согревала. Хотя — не до конца: Страд попросту не мог признать, что завершил дело, поскольку мракоборец все еще находился без сознания.

Трижды мастер Селлер позволял увидеть наставника. Да, тот с каждым разом выглядел все лучше, но так и не приходил в себя, даже на короткое время. Это тревожило и целителя-прирожденного, и Страда. Тот понимал: чем дольше Дролл остается без сознания, тем меньше шансов, что он вернется.

Стоило об этом подумать, особенно сидя с Ари над рукописью, как накатывало яростное желание разорвать десятки исписанных листов на мелкие клочки, уничтожить все, что связано с походом в Жадные болота, который скорее всего был просто напрасной тратой времени в окружении смертельных опасностей. Но Страд держался — и заставлял себя надеяться на лучшее.

«Дролл вернется, — твердил он себе, чувствуя, что душа буквально выворачивается наизнанку от желания, чтобы с мракоборцем все было хорошо. — А когда узнает о походе в топи, будет мной гордиться».

Именно об этом Страд в очередной раз и думал, когда над Баумарой возникла Червоточина…

Глава 32

Пробуждение оказалось невероятно резким, одномоментным. Оннэрб просто открыл глаза и понял: пора. Тут же сердце затрепетало от радости и предвкушения. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь настало время для шага, которого опальный маг, пускай и подсознательно, но ждал всю свою жизнь.

Вся его община пробудилась точно так же. Оннэрб пока не видел никого из своих подопечных, но этого и не требовалось. Спячка, что длилась последние дни, превратила чародея и его последователей в единое целое, и сейчас тот чувствовал каждого, кто находился в убежище.

Те излучали тихую радость, поскольку тоже понимали, что скоро случится что-то значительное. Оннэрб не спешил делиться с общиной подробностями: все-таки в ком-то из подопечных мог проснуться страх или инстинкт самосохранения. Вероятность, конечно, мала, учитывая, сколько темной магии в них влито, однако это навредило бы делу, так что лучше перестраховаться и держать материал в радостном неведении.

Оннэрб поднялся, осмотрел себя. Черная дымка окутывала тело, глазам было тепло, значит, янтарные радужки ярко сияют на фоне черных склер. Представив, насколько жутко это выглядит, опальный маг усмехнулся.