Черная война («Черные бушлаты» + «Черная пехота») - [19]

– И побыстрее, ребятушки! – включился я в разговор. – А то нам завтра на рынок продукты подкинуть надо, да и оттуда кой-чего захватить.

Однако же успеть с ремонтом до завтра слесаря, как ни старались, не смогли. Машину выпустили из ворот только к обеду следующего дня. Не успели мы отъехать на пару километров, как я остановил Хасана.

– К конторе давай.

– Нам же сегодня в Михайловку?

– Да забыл я там кой-чего.

Подъехав к работе, Хасан, остановив машину, побежал в подсобку – дремать. А я, сделав крюк, вернулся к машине.

«Так, что у нас тут НОВОГО появилось? Кузов – чисто. Кабина – тоже. Где? А, вот оно – на подвеске».

Присобаченный проволокой, под кузовом висел бумажный пакет. Раскрыв его, я удовлетворенно хмыкнул. Так и есть, листовки. И до чего же остроумно придумано! При въезде на рынок – яма, машина прыгает на этом ухабе – пакет рвется по линии обвязки, и на землю вываливается камень. К камню привязана нить, которая и вытаскивает за собой листовки, одну за другой. Они прошиты по верхнему краю ниткой, и каждая листовка, выпадая, от нитки отрывается. (Я еще на рынке обратил внимание на странные надрывы бумаги.) Ну, пора уже и в гараж визит нанести…

Этого парня я приметил еще в первый визит. Он обслуживал другую «яму», но к нашей машине пару раз подходил (кстати, именно после одного из таких визитов на машине «вдруг» потек радиатор). Выбрав момент, я отозвал его в сторону:

– Эй, дружище, на минуточку тебя можно?

– Да, слушаю вас внимательно!

– Да вот тут одну штучку у нас в машине обронили, – протянул я ему раскрытую ладонь. – Чье бы это, не знаешь?

На ладони у меня лежал кусок проволоки и свернутый пакет из-под листовок.

«Опа! Есть попадание! Дернулся паренек».

– Да мало ли тут такого добра лежит…

– А такого? – продемонстрировал я ему катушку ниток с иголкой. Катушку я одолжил утром у соседки, нитки на ней похожи на те, которыми были прошиты листовки.

Рука у парня инстинктивно дернулась к карману.

– Тихо, тихо, – придержал я его за руку. – Не торопись и не кипишуй. Разговор у меня к тебе есть. После смены, вон, лавочку видишь? Подходи, побазарим кое о чем.

Ждать пришлось долго, но парень пришел.

– Ты на ногах не стой, правды в них нету, – подвинулся я. – Садись, поговорим.

– Не о чем мне с вами говорить!

– Однако ж пришел? Значит, есть тема для разговора?

– …

– Идея у вас хорошая, только вы это дело завязывайте.

– Не понимаю, о чем это вы?

– Давай ты не будешь совсем дураком прикидываться? Полицаи на моем месте с тобой разговаривать не стали бы. Ты б уже часа два как соловьем у них в подвале разливался бы. И убеждать бы тебя никто не стал. Дали бы по чавке пару раз, и все.

– Чего вам от меня надо-то?

– Ты сам мне и в болоте не уперся! Сказал тебе русским языком – с листовками завязывайте! Найдется умный кто, сопоставит способ разброса, частоту появления, да и сверит это со списком работающих в гараже. И все! И приплыли. Думаешь, я просто так к вам прикатил? Листовки с интервалом в три дня появляются, значит, их либо печатают медленно, либо мастырить свою систему вы можете нечасто. Последнее я проверил – не катит, не фиг там и мастырить, делов-то на пять минут – пакет подвесить. Собираешь ты его в гараже и вешаешь уже готовый, так? Значит, листовки печатают не в городе и привозят их раз в три дня. Ты вот мне радиатор на хрена пробил? Листовок у тебя не было, чтоб мне повесить, я специально так подгадал свой приезд.

Парень убито молчал.

– Короче. С тобой мне базарить не с руки. Мне твой главный, пусть и не самый, нужен. Есть у меня к нему разговор. Вот бумажка, тут адрес мой. К ночи я почти всегда дома. Пускай смотрят, пасут, мне до фени. Пусть или сам придет, или пришлет кого серьезного. Усек?

– Да…

– Ну и бог тебе навстречу, бывай.

«Придут или нет? По идее – должны, я для них объект интересный и много чего сотворить могу. Один я тут не шибко делов наворочаю, хотя… Кое-что у меня в загашнике есть. А как доказать, ежели что? Бумаги? Катит… А еще что? А больше ничего и нету…»

Они пришли ночью, через четыре дня.

Дверь я не закрывал и шаги их услышал заранее. Пришло их трое, один остался на лестнице, а двое вошли ко мне.

– Вы хотели нас видеть?

– Вас – это кого?

– В смысле?

– В прямом. Вы ж не сами по себе люди, за вами стоит кто-то?

– Мы представляем подпольный обком партии, вам этого достаточно?

«Мать, мать, мать! Прямо тебе кино – «Подпольный обком действует». Хотя вполне достоверно, может и так быть».

– Вполне.

– Итак, что вы хотели сообщить?

– Вы уже знаете, где я работаю?

– Да, вы работаете на немцев.

– Ну, Советская власть меня на работу не взяла. А жить как-то надо. Но вы правы, давайте ближе к делу. Я располагаю ценными сведениями о дислокации немецких частей, их численности и многом другом.

– И откуда у вас эти сведения?

– Не забывайте – наша контора их кормит. Не только наша, естественно, но узнавать при этом что-то интересное вполне возможно. Кроме того, я располагаю возможностью свободного перемещения в городе и вокруг него. У меня есть автотранспорт.

– Это все?

– Нет. Не все. Есть и еще кое-что, что я могу сообщить уже на Большую землю.

– Почему не нам?