Черная вдова - [19]

— Это вы сами видели? — спрашиваю я.

— Зачем сам. Так старики говорят. Все знают!

Убеждение в действенности этих простых средств против каракурта очень широко распространено среди народов Средней Азии и существует до настоящего времени. Хотя я и не относил себя к породе скептиков, все же в эти рассказы не верилось. Думалось, кусают же каракурты кочевников-скотоводов в юртах. Хотя там и кошмы, и бараньи шкуры, и веревки из конского волоса. Хорошо бы проверить все эти народные способы.

Сейчас, когда пришла пора паучьих кочевок, следовало заняться опытами и как можно более приблизить их к естественным условиям.

Вечером мы собираем с временных брачных тенет в стеклянные банки взрослых пауков. Наш большой и чистый двор становится своеобразным полигоном. Оказавшись на воле, паук чистит свое тело от приставших к нему пылинок и не спеша ползет, останавливаясь и протягивая за собою паутинную нить. На его пути разостлана кошма. Не изменяя направления и не останавливаясь, паук заползает на кошму, пересекает ее, как ни в чем не бывало продолжает путешествие в том же направлении.

Растягиваем перед каракуртом волосяную веревку. Она ему даже как будто нравится. Забравшись на нее, он некоторое время ползет, будто примеряется, не стоит ли здесь остановиться.

Баранья шкура ему определенно понравилась. Он ползает по ней, останавливается возле складок, словно обследует: годна ли она для того, чтобы устроить здесь свои тенета. Нет, днем она не даст достаточно тени! И паук отправляется дальше. Так же ведут себя и все остальные наши подопытные каракурты.

Я думаю, нельзя ли, действительно, уберечь спящего человека от паука полосой рыхлой ткани, слегка скрученным марлевым бинтом или еще чем-либо подходящим, пропитанным отталкивающим вонючим веществом. На фельдшерском пункте есть лизол, нафтализол, креолин, карболовая кислота, у сторожа можно достать деготь — отличные вещества с сильным запахом!

На следующий день, дождавшись сумерек, мы продолжаем опыты. Вначале надо дать пауку разгон, чтобы он прополз не менее двух-трех десятков метров, освоился со своим положением путешественника. Вот он подползает к марле, смоченной вонючим лизолом, сейчас набредет на преграду, повернет в сторону. Паук добрался до полосы, остановился!

— Ага, испугался все же! — ликуем мы.

Но что он там делает? Вижу, как он, видимо, ощутив влагу, сосет мокрый от раствора лизола бинт. Потом переползает через него и важно шествует дальше. И остальные пауки ведут себя так же. Ни лизол, ни нафтализол, ни креолин и карболка, ни деготь не останавливают и не отпугивают каракуртов. Они не боятся запаха, видимо, обоняние их совсем плохо развито…

Я убедился в том, что спать надо в пологах из марли. Нет лучшего способа предохранить себя от ночных визитеров. В нем — и спасение от малярийных комаров, скорпионов и прочей мелкой живности. Какая простая вещь — масахана! Сколько миллионов жизней унесла малярия, сонная болезнь в те давние времена, когда человек не догадывался о столь простом способе безопасности во время сна. Сколько от малярии погибло смелых путешественников, открывавших цивилизованному миру неведомые страны.

Отправляясь на ночь в поле, мы с Маркелом на остаток ночи устраивались в пологах, а, проснувшись утром, заставали каракуртов, мирно подплетавших к нашей постели свои блестящие тенета. И ничего с нами не случилось!

Это трудно забыть

Утомленный многочисленными делами, я спал крепко и безмятежно, до моего сознания не сразу дошло, что кто-то настойчиво и сильно трясет за плечо. Очнувшись, я услышал голос нашей фельдшерицы: «Вставайте! Скорее вставайте! Привезли девочку, укушенную каракуртом, тяжело больна».

Прошло, наверное, не более четверти минуты, как я был на ногах, помчался в свою комнату и схватил ампулу с противокаракуртовой сывороткой. Разговор был недолгим. Узбеки-дехкане — отец и мать — насмерть перепуганные, привезли девочку лет десяти. Отец рассказывал: «Ночью проснулась наша Гуля, заплакала. Что-то ее укусило за ножку. Зажгли свечу, посмотрели — никого не нашли. Сейчас развелось много ос. Садятся на все сладкое, лезут и на мясо, везде суются. Иногда кусаются. „Тебя оса укусила! — сказала мать. — Не кричи, все пройдет. Ложись спать, не мешай другим“. Накричала на нее, напугала.

Девочка пробовала заснуть. Но через несколько минут снова закричала. Кто-то еще раз укусил. Снова зажгли свечу. Пересмотрели всю постель — и вот нашли этого раздавленного черного курта. Тогда закричала мать: „Ой-бай! Пропала наша доченька, совсем пропала!“ И стала на себе рвать волосы. Вот мы и прискакали на лошади».

Трудно забыть лицо девочки: красное, чуть синюшное, с широко раскрытыми глазами, налитыми кровью, с обезумевшим взглядом оно выражало неописуемый страх и величайшее страдание. Она совсем не может стоять на ногах. Несмотря на энергичные движения, дыхание не учащенное, а редкое, тяжелое, с хрипом. Пульс редкий. Брюшные мышцы напряжены и тверды, как доска. Неосведомленный хирург сразу бы поставил диагноз так называемого «острого живота» — явления воспаления брюшины при прободении язвы желудка или кишечника, острого аппендицита, требующих немедленной операции. Настолько обманчив этот симптом! Таких ошибочных диагнозов было немало описано в литературе.