Черная вдова - [13]

– А-а, вот ты как открываисии – вовнутрь! – поддел он калитку ногой. – Варька! Неси стаканы! Лечится, будем!

– Сёмка, чего базлаишься? Иди до колодцу, я тут водичкой опохмеляюсь. – О-о, самогоночка! Давай, давай! – Варвара выхватила бутылку, зажала зубами самодельную газетную пробку, выплюнула её и жадно припала к горлышку.

– Эх-х, тьфу, как полегчало! – глаза её заблестели, лицо постепенно утрачивало синюшный оттенок.

– Ништяк, Сёва, живем! Ты чего ни будь пожрать припас? – размякшая от новой порции спиртного, хозяйка дома, встала, опираясь на протянутую руку Семёна.

– Не пыли, Варька! Пожрать чего тоже найдется! Во! Глянь, буханка хлеба, шмат сала и огурчики, правда баба Ганя и не догадывается, что я у неё на грядах пошарил…. Соли найдем, хоть?

– Соли, трошки есть, вон девки с фермы два комка принесли, у коров в кормушках, малость пошукали… Соль – есть …. Мне бы дочек покормить маненько, голодные поди.

– Ксанка, Галинка, идите до дому, мамка вас кормить будет! Где вы доченьки мои? Мои бедненькие кровиночки?

Бурьян за сараем, зашевелился, из него высунулись две детские мордашки.

– Ксанка, а мамка то добрая! Давай пойдем, она исть зовет! – затормошила младшая сестренку.

– Точно. Зовет, вишь дядя Сёма принес опохмелку, теперь – она добрая! Идем!

Девочки выбежали из-за сарая и вприпрыжку побежали к дому.

– Вот они мои маленькие, вот они мои чумазулечки! – умилилась Варвара, увидев дочерей,

– Идемте, я вам хлебушка дам, вот на ломтик маслица подсолнечного маненеко и солью посыпем!

– Вкусненько? – ворковала она возле дочерей, гладила по волосам, поправляла на них платьица.

– Ты Варька, как выпьешь, прям така заботливая мамка становишься! Страсть как дочек любишь! А училка говорила, что их забрать от тебя надо, а то вырастут такими же гулёнами….

– Я ей заберу! Моих крохотулечек, моих красавиц! Давайте, девки суп варить будем! Ты Оксанка картох помой, ничего, что они дряблые! Лето ведь! Помой, росточки оборви, я почищшу….

– А ты, Галочка, ступай на огород, сорви лучку. Да смотри, пера нарви, с корнем не дергай, на зиму пригодитца. Вот мы с сальцем его и нажарим, суп, как заправим – вкусно будет! Вот и поедим…

Через час, девчонки хлебали суп, весело щебетали с взрослыми, сидя на стульях – болтали ногами еще не достающими до пола.

– Дядь Сёва, а что вот тут у тебя написано? – ткнула ложкой Галина в правую руку деловито хлебавшего суп мужчину.

– А-а, это татуха, ну наколка, татуировка одним словом значитца! А написано тут – вот, Семен поднес кулак поближе к глазам Галинки, – Написано С-е-в-а, вот на каждом пальце! Усекла?

– Усекла. А зачем вам это? Чтобы не потеряться? – не унималась малая.

– Гы-гы-гы! Штобы не потеряется! – заржал пьянчуга. – А девка то у тебя забавная! Вот была бы конфетка… Ой, што это я! Совсем из бестолковки вышибло! Дык когда Бугай пошел самогонки мне налить, я у него в комоде шоколадку высмотрел. Стибрил и в карман заныкал! Во!

И Семен бережно вынул из внутреннего кармана потертого пиджака шоколадную плитку, завернутую в обрывок газеты.

– Нате девки, лопайте, знайте доброту дяди Сёвы!

–Ты чего так расщедрился? Мог бы и половинку девкам отдать, мы бы тоже самогоночку шоколадом закусили – заворчала Варвара.

– Не графья, вон лучком закусим, а девкам – в радость! – Семен потянулся к бутылке.

– Слышь, Ксанка, – Галина бережно откусывала маленькие кусочки шоколада и облизывала пальчики, – А дядь Сёма, вишь какой умный. У него написано кто он, все сразу знают и он не потеряется! И цыгане его не украдут! Вон нас как мамка стращает: «Не ходите за ворота, цыгане украдут и побираться заставят!»

Девочки сидели в своем любимом местечке – за сараем. Пахло примятой полынью, разросшиеся лопухи широкими листьями закрывали их, заслоняя от набиравшего силу солнышка. Утро началось хорошо.

– Слышь, Ксанка, а давай и мы тоже себе наколки сделаем? – не унималась младшенькая.

– Давай! – вдруг согласилась Оксана.

– Только на пальцах делать не будем, мамка увидит, ругаться будет! Давай сделаем вот тут – и она ткнула пальцем в лодыжку правой ноги сестры.

– А как делать будем? Ты знаешь? – Галина бережно положила в рот последнюю дольку шоколада.

– А вот посмотри, – Оксана показала белесое пятно на тыльной стороне ладони.

– Ты помнишь, я нечаянно извозюкалась уксусом? Вот – жгло немного, а пятно осталось. Мы возьмем в пузырек бабином чемодане, вон, мамка его в сарай выкинула, так там я видела пузырек с чернилами, вот и нарисуем что ни будь и уксусом намажем. Немного подождём, а как печь зачнет, мы водой его и смоем!

– Ага, как больно станет?– Галина с опаской смотрела на сестру.

– Не станет! Мы тряпочкой сразу перевяжем, мамка мне тогда перевязала и сразу все прошло!

– Боязно! А вдруг мамка и тут заметит?

– Не заметит! Тут носочки закрывают, а купаться будем видно будет.

– Ну, тогда, давай… – согласилась Галина с сестрой.

– Ай, ай, ай! Баба Ганя, помоги, больненько, печет ножку сильно! Там Галька плачет, у неё сильно болит! Ой, скорее, скорее, бабулечка помоги нам! – размазывая кулаком слезы пополам с чернилами на щеке, с громким плачем прибежала Оксана в дом к соседке.