Черная топь - [7]

Погруженный в размышления, я не заметил, как на землю спустилась прохладная ночь. Затихли уличные звуки. На небо неохотно выкатилась дебелая луна. Вскоре после полуночи к себе в комнату нетвердо протопал Владислав (вероятно, весь вечер дегустировавший Дарьину водку домашней очистки). Он с кряхтением разделся, невнятно выругался, улегся в постель, немного поворочался на медвежий манер и спустя минуту оглушительно захрапел. «Неплохо бы тоже вздремнуть. Подъем-то ни свет ни заря», – решил я, попытался уснуть, однако ничего не получилось. Мешали натянутые струнами нервы и достигшая апогея подозрительность. «Странно! – мысленно удивился я. – Сейчас мне, по идее, ничего не угрожает! Свистоплясовская «предосторожность» предусмотрена на момент моего возвращения с кладом. Не раньше! И тем не менее...» Неожиданно я понял причину: где-то рядом, в ночи притаилась страшная опасность, причем исходит она не от Каменева, не от Дарьи, а от третьей, неведомой пока силы... Паранойя?! Нет!!! Психика у меня в порядке, зато предчувствия практически никогда не подводили. В томительном напряжении тянулось время. Прошло примерно часа три. Внезапно в сенях скрипнули половицы, затем послышался далекий задушенный хрип. Вынув из-под подушки пистолет, я бесшумно поднялся с кровати, и в следующий момент из комнаты Каменева донеслись звуки ожесточенной борьбы, а на пороге моей возникло причудливое существо: в звериной шкуре, с уродливой деревянной маской на лице, с коротким полуметровым мечом за поясом. Ну и тип! Словно из раннего Средневековья вылез. Из дикой дохристианской эпохи! Картину «ожившей истории» портил лишь вполне современный автомат Калашникова на изготовку. Дуло смотрело точно на постель. Очевидно, ряженое чучело воображало, будто я дрыхну подобно Владу. Прежде чем оно успело удостовериться в обратном, я вскинул «ТТ» и всадил незваному гостю пулю в сердце. Урод молча повалился на пол. Звук выстрела переполошил остальных. Дом наполнился яростными воплями. Недолго думая, я сиганул в распахнутое окно, удачно приземлился в заросли густой травы, проворно откатился в сторону и в двух метрах от себя обнаружил другого монстра, снаряженного аналогичным образом.

В отличие от первого, этот успел выстрелить (попав точнехонько в то место, куда я первоначально упал), однако второго шанса я ему не дал. На сей раз тэтэшная пуля продырявила безобразную маску в районе переносицы. Подобрав автомат убитого, я стремительно бросился к распахнутой настежь входной двери, прежде чем зайти, изрешетил темные сени длинной очередью, с удовлетворением услышал два предсмертных крика (не зря старался), заскочил вовнутрь, у самого порога споткнулся обо что-то мягкое и, не удержавшись на ногах, грохнулся на пол. «Калашников» отлетел к стене. В ту же секунду на меня навалилась сверху огромная, тяжеленная туша (как выяснилось впоследствии, появившаяся из гостиной) и, зверски рыча, вцепилась пятернями в горло. Нападавшему не повезло. Шейные мышцы у меня крепкие, первый натиск выдержали, да и о десантном ноже под штаниной громила не знал. В результате длинное острозаточенное лезвие, пропоров мохнатую шкуру, быстро добралось до легкого. Захват разжался, рычание сменилось горловым бульканьем. Оттолкнув тяжелое, истекающее кровью тело, я поднялся, подобрал автомат и прислушался. Ни звука, за исключением приглушенного, отчаянного бубнения, доносившегося из комнаты Каменева. Предмет, о который я споткнулся, оказался трупом Дарьи с затянутой на тощей шее ременной удавкой и вываленным наружу языком.

– Ох не зря ты, тетка, мести опасалась! – одними губами прошептал я. – Только вот кушать тебя с ходу не стали или... мое вмешательство помешало?! Убийцы в шкурах и дурацких масках, как пить дать, те самые «ОНИ». Остается выяснить, кто «они», а также остался ли кто-нибудь из них в доме. В смысле живьем!

Переведя дыхание, я на цыпочках двинулся по направлению к комнате Владислава...

* * *

Каменев лежал на кровати, крепко связанный кожаными ремнями, с заткнутым кляпом ртом. Он больше не мычал и вообще не подавал признаков жизни. Из свежерассеченного лба обильно струилась кровь. «Пару минут назад тяжелым, тупым предметом по кумполу двинули», – наметанным глазом определил я и скорее рефлекторно, нежели осознанно отпрянул в сторону. Брошенный с чудовищной силой охотничий нож, пролетев в полуметре от моего виска, почти по рукоятку вонзился в деревянную стену. Резко обернувшись, я увидел громоздкую темную фигуру в звериной шкуре, до сей поры, очевидно, прятавшуюся за портьерой. Очередной ряженый замахивался автоматом, как дубиной. Годами отработанным движением я задействовал «попрыгунчик». Удар пришелся в область челюсти. Маска с треском раскололась, а ее владелец, не успев даже пикнуть, распластался на полу. Включив свет и обследовав очередной трофейный «калашников», я понял наконец, почему урод не стрелял. Просто-напросто патрон заклинило. Что ж, бывает! Затем я содрал с головы поверженного противника обломки маски. Моему взору предстала противная угреватая харя с неряшливой бородой на щеках и давно не мытыми сальными волосами на черепе. Деревянная маска смягчила страшный удар «попрыгунчика», однако челюсть была конкретно вывихнута и заметно съехала набок. Вырубленный наглухо бородач редко, хрипло дышал. «Потенциальный язык!» – мысленно возликовал я. Сняв с пленника дурно пахнущую шкуру, я обнаружил под ней обыкновенный спортивный костюм «Адидас». Из кармана торчал средних размеров моток бельевой веревки, приготовленный, надо полагать, для вашего покорного слуги.