Чёрная Тень - [25]

– Когда девочка подхватила Черную Тень, испугалась, что начнется паника и студенты валом повалят из Академии, – объяснила Рози. – И дело всей жизни ее отца рухнет.

Сенейра злобно покосилась на нее.

– Злись сколько хочешь, дитя, но я аргоси. С тем же успехом можешь злобно смотреть в лужу, меня трудно смутить.

Сенейра явно была не прочь проверить эту гипотезу, но меня разбирало любопытство.

– Но куда же ты сбежала?

– Подальше отсюда.

Рози перевела ее резкий ответ:

– Она думала, что сможет добраться до земель джен-теп и найти лекарство там.

– Ну спасибо, – пробормотала Сенейра. – Я так рада, что ты умеешь хранить секреты.

– Секреты – это не путь аргоси.

Ну да, ну да, подумал я, снова гадая, почему Рози так твердо настроена добраться до города Сенейры. Но я был более чем уверен, что тайны составляют важную часть идущей по пути Шипов и Роз.

15 Возвращение домой

На долину уже опускались сумерки. Мы ехали в город вдоль берега реки. Рейчис топтался по моим плечам, усаживаясь то на одном, то на другом и фыркая на черную воду и темные листья, колыхавшиеся при нашем приближении.

– В чем дело? – поинтересовался я.

– Болота, – объяснил он и заворчал на какие-то тени.

– И что?

– Как «что»? Они омерзительны. Тут полно всяких жуков, и зуб даю, здесь еще и крокодилы водятся, демоны их побери, только и ждут подходящего момента, чтобы наброситься.

Рейчис мало кого боится, но крокодилы – явно исключение из правил.

– Крокодил – это сплошные зубы, злость и ничего больше, – пробормотал он.

Когда мы наконец добрались до городских ворот, Фериус дала нам знак подождать. Она спешилась и пошла в караульную просить, чтобы нам открыли ворота. Аргоси удивительно хорошо умеют добиваться, чтобы их пустили туда, куда им нужно. Сенейра снова надела повязку и опустила капюшон пониже, чтобы ее никто не узнал.

– Здесь много народу тебя знает? – спросил я.

– Сам-то как думаешь? Я прожила здесь всю жизнь, а мой отец – ректор Академии.

Не успел я придумать подобающе колкий ответ, как она протянула руку и дотронулась до меня.

– Прости, Келлен, я не хотела показаться…

– Ворчуньей? Злючкой? Противной вонючкой? – подсказал Рейчис.

Я решил не пользоваться его подсказками и вместо этого спросил:

– В чем дело?

Только тогда мне пришло в голову, что Сенейра, возможно, сбежала из Телейдоса не только из-за Черной Тени.

Она заколебалась, якобы поправляя капюшон, который и так скрывал ее лицо почти полностью.

– Я вроде дома, – наконец сказала она, – но чувствую себя здесь чужой.

Не успел я подтолкнуть ее сказать что-то еще, как Фериус вышла из караульной и жестом велела нам вести лошадей через ворота.

Издалека Телейдос виделся идеальным дворцом, его гладкие, словно отполированные здания и безмятежная геометрия изгибающихся проспектов придавали ему одухотворенности. Но изнутри город напоминал какофонию из радостного смеха на людных проспектах и разговоров в процветающих лавках, освещенный светом фонарей.

Куда бы я ни бросил взгляд, повсюду видел богатство и роскошь, чего раньше не встречал в приграничье. В Телейдосе были салуны и таверны, но были и рестораны – где еду подавали не только на закуску, чтобы выпить под нее побольше. Возле лавок с одеждой привлекательные юноши и девушки демонстрировали товары прохожим. Ремесленники и мастеровые показывали свое искусство; их умелые руки обрабатывали дерево, камень и ткани, к восхищению зевак, которые собирались вокруг и состязались, кто больше даст за еще даже не законченную вещь. Казалось, в городе было все, даже книжные лавки. Их было бесчетное множество.

Но самым странным в этом городе были его жители. Куда бы я ни приезжал в приграничье, ночами там можно было встретить только в стельку пьяных или разбойников. Но на элегантных тротуарах Телейдоса я видел мужчин и женщин, которые прогуливались, ели и вели себя очень даже цивилизованно. А еще страннее было то, что почти все они были моими ровесниками.

– Студенты Академии, – объяснила Сенейра, когда мы вели своих лошадей через шумные толпы. Она неплохо видела сквозь тонкую повязку, которая скрывала от окружающих ее глаза. Но все же всякий раз, когда кто-то задерживал на ней свой взгляд, Сенейра опускала голову и старалась спрятаться за лошадью от любопытных прохожих.

Рейчис едва сдерживал возбуждение.

– Келлен, ты только посмотри! Ты когда-нибудь видел столько мишеней в одном месте?

Он присогнул задние лапы, готовясь спрыгнуть с лошади.

Я схватил его за шкирку – это всегда опасно, но мы не могли позволить себе никаких скандалов, и челюсть у меня все еще болела с тех пор, как Рейчис в прошлый раз втянул меня в неприятности.

– Даже не думай!

Он посмотрел на меня печально, обиженно, словно бедный, обделенный любовью котенок, которого бросили под дождем.

– Ни одного кармана? Мне даже не надо забирать весь кошелек. Только сувенирчики. Ну?

За четыре месяца нашего с Рейчисом «партнерства» я понял, что стоит сказать ему, что воровать нельзя, он преисполняется решимости именно этим и заняться, поэтому я ответил:

– Подожди, пока мы соберемся уезжать, а уж тогда пусть за нами из-за твоих штучек погонится разъяренная толпа.