Черная стрела - [47]

— Убит? Кто-то это выдумал, губернатор. Ойоши, я надеюсь, это не ты? Кто бы мог убить старого доброго Хидео? Нет, нет, он прыгнул. Как говорит Кайбара, это была очень трогательная дань верного человека.

Акитада ничего не сказал. Молчание затянулось.

Наконец, Уэсуги склонил свое круглое лицо:

— Я боюсь, что ваша поездка оказалась напрасной, мой дорогой губернатор. Особенно сейчас, когда вы так нужны в городе. Я слышал тревожные сообщения о беспорядках в Наотсу. Я надеюсь, что это не очень серьезно? Разумеется, мы готовы помочь вам.

— Ничего, с чем я бы не мог справиться, не случилось, — отрезал Акитада. — Я привел помощников, чтобы исследовать место падения жертвы и поговорить со слугами. Я так понимаю, что ни вы, ни Кайбара не видели Хидео после смерти вашего отца?

Уэсуги и Кайбара обменялись взглядами, затем Маро сердито сказал:

— Вы забыли, что в этом доме траур.

— Я сожалею, но расследование преступления имеет приоритет над такими соображениями.

Кайбара бурно возразил:

— Но даже если было совершено преступление, он находится под юрисдикцией князя Уэсуги, ведь это произошло в его владениях. У вас здесь нет прав.

Акитада посмотрел на Уэсуги:

— Объясните вашему человеку необходимость обращаться ко мне в соответствии с моим положением!

Лицо Уэсуги стало фиолетовым, но он зашипел на Кайбару:

— Немедленно принеси извинения Его Превосходительству!

Судя по гримасе на лице, Кайбара был готов разорвать Акитаду на куски, но он опустился на колени и коснулся лбом пола, бормоча:

— Я надеюсь, что Ваше Превосходительство простит плохие манеры глупого солдата. Я не сдержан из-за преданности своему господину.

Акитада проигнорировал его и сказал Уэсуги:

— Вопрос о юрисдикции на вас не распространяется, поскольку о преступлении было сообщено мне в Наотсу и тело жертвы было доставлено в суд там.

— Но даже в этом случае, Ваше Превосходительство, — ответил Уэсуги, — такие вопросы всегда решались нами самостоятельно. Полномочия высокого правителя возложены на князей Уэсуги.

— В данный момент нет. Вы ведь еще не получили подтверждения полномочий из столицы. Поэтому я должен разобраться с этим делом сам.

Кайбара, который все еще продолжал стоять на коленях, поднялся и положил руку на рукоять меча. Уэсуги покачал головой. — Я надеюсь, что вы передумаете, Ваше Превосходительство, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Для обеспечения закона здесь потребуются силы. На данный момент Кайбара поможет вам в вашем расследовании. — Он закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.

— Спасибо. — Акитада и обратился к Кайбаре, — проведите нас к северному павильону!

Кайбара повел их из приемной вниз через длинный темный коридор. Лишь узкие окна бросали свет на доспехи семьи Уэсуги, что располагались на противоположных стенах. Акитада замедлил шаг, чтобы посмотреть на мечи, шлемы, поножи, нагрудники, копья, боевые веера и дубинки. Коллекция была большая и превосходного качества.

— Вы только посмотрите на это, — пробормотал Тора, когда они подошли к великолепному доспеху из черных лакированных металлических пластин, соединенных алыми шелковыми шнурами. На броне золотые хризантемы переплетались с серебряной травой. — Это словно живопись.

Кайбара остановился. — У вас хороший вкус, лейтенант. — Он не скрывал своей гордости. — Броня очень высокого качества изготовления. Мастер Йосай изготовил ее для отца покойного князя, который носил его в битве при Канагаве. Там была одержана решающая победа. Вот почему этот доспех выставлен на стене. Большинство других доспехов, также очень хороших, хранятся в тех сундуках. — Он сопроводил свои слова жестом.

Акитада посмотрел деревянные, обитые металлическими полосами, сундуки, стоящие бок о бок вдоль длинного, более 30 метров, коридора. Над сундуками располагались настенные панно, ощетинившиеся копьями, алебардами, мечами, луками, колчанами со стрелами и другим оружием и боевой амуницией.

Кайбара, заметив изумление Акитады, расплылся в улыбке. — Ваше Превосходительство обратили внимание на мечи князя Маро? Он указал соответственно на два клинка, длинный и короткий, с рукоятками, покрытыми золотом. Сняв длинный меч со стенда, он с мягким шипучим звуком вытащил его из ножен. Когда Кайбара поднял его над головой, лезвие вспыхнуло голубоватым серебром в луче света. Лицо управляющего Уэсуги, превратившись в рычащую кровожадную маску, светилось такой свирепостью, что Акитада отступил назад на расстояние, недоступное для длинного клинка.

Доктор Ойоши закашлял, и Кайбара усмехнулся. Справившись с гневом, Акитада шагнул вперед и взял меч из рук управителя. — Прекрасный клинок, — прокомментировал он. — Чувствуется рука мастера.

После паузы Кайбара резко произнес:

— Говорят, что в тот день, в Канагаве, клинок выпил кровь ста воинов. Хотя его светлость, сражаясь на лошади, в тот день зарубил множество врагов, на лезвии не осталось ни одной отметки.

Возвращая меч, Акитада спросил:

— Простите мое невежество. Эта битва, как я понимаю, произошла много лет назад?

— Это было до меня. Покойный господин тогда был молод. Он и его брат только вступили на путь воина. — Кайбара поставил меч на место и ждал, чтобы идти дальше. Он, казалось, потерял интерес к оружию.