«Чёрная смерть». Морпех против Батыя - [32]

– Может, закончим?

Отеня сплюнул, хрипло ответил:

– Ладно, пришлый, твоя взяла.

Огнищанин медленно поднялся, по традиции обнял соперника, Кирилл ответил взаимностью. Воевода Никифор хотел объявить об окончании поединка, но боярин Гордей Тетеря снова вставил свое слово. Снял с головы соболью шапку, дребезжащим противным голосом спросил:

– А двух бойцов сможешь ли одолеть? Кирилл с вызовом глянул на боярина:

– Да хоть с десятерыми.

– Хвались, да не поперхнись!

Князь покачал головой:

– Сильно подумай. Не спеши слово молвить. Слово – оно не воробей, выпустишь, не поймаешь. Мои дружинники – воины бывалые и бойцы крепкие. Совладаешь ли?

– Совладаю.

– Ну, смотри, молодец, я тебя за язык не тянул, – Всеволод обратился к воеводе. – А ну, Никифор Данилович, вызови десяток желающих испытать силу молодцов из дружины.

Когда на середину двора вышли желающие померяться силой с Кириллом, воевода Никифор спросил:

– Как биться с ними будешь? По одному или скопом?

– А как хотят, так пусть и нападают.

Охотники выходили по одному, однако никому из них так и не удалось одолеть чужака. Тогда-то и накинулись всем скопом. Кирилл побежал по двору, увлекая их за собой.

Гордей Тетеря обрадовано закричал:

– Глядите! Похвальбун струсил! Словно заяц наутек пустился!

Смоляне, кроме Всеволода, воеводы, Отени и Меркурия, поддержали боярина дружным смехом. Вдохновленные внезапным бегством противника дружинники кинулись за ним следом, но Кирилл неожиданно остановился и нанес несколько ударов ногами и руками первым из них. Двое упали под ноги преследователям. Спотыкаясь о поверженные тела, воины князя падали один за другим. Толчея и несогласованность действий мешали дружинникам сосредоточиться на противнике. Пользуясь этим, Кирилл пустил в действие арсенал известных ему приемов. Накопленный веками опыт единоборств многих народов оказался сильнее княжеских дружинников. Вскоре на ногах остался стоять только Кирилл. Сотник Меркурий одобрительно проронил:

– Я так и думал, что он хитрость задумал.

Воевода его поддержал:

– Ловок молодец!

Не подвел Соколикова и Аркадий Белозеров. Его мастерство удивило князя и его дружинников. Когда испытание закончилось, Кирилл подошел к Гордею.

– Ты, боярин Гордей Ермолаевич, помнится, что-то говорил о трусости, а самому тебе не слабо ли у стены постоять, когда я ножи метать стану?

Длинное лицо Гордея побледнело. Прежде ему приходилось видеть такую забаву, и он знал, что не всегда она заканчивается благополучно:

– Я, да я, да ты…

Трусливый лепет боярина прервал Всеволод Мстиславович:

– Я встану.

Дорогу ему преградил Меркурий.

– Дозволь мне, княже. Не пристало владетелю Смоленска под ножами стоять.

Всеволод охотно предоставил эту возможность сотнику. Меркурий посмотрел на Кирилла:

– Сколько ножей метать будешь?

– Два. Один свой, один Аркадия.

Меркурий вытащил из кожаных ножен тяжелый с широким лезвием нож.

– Свои ножи метать – невелико умение. Ты мой нож метни, да так, чтобы он у меня над головой воткнулся.

Отдав нож Кириллу, Меркурий подошел к стене, прислонился спиной к бревнам, скомандовал:

– Метай!

Соколиков поправил одной рукой черный берет, приступил к делу. Ножи один за другим полетели в сотника. Напряженная тишина повисла в воздухе. Все выдохнули, когда последний нож воткнулся над головой Меркурия. Еще два торчали у его плеч, справа и слева. Сотник сделал шаг от стены, развернулся, выдернул свой нож, одобрительно глянул на Кирилла.

– Неплохо ты ножи мечешь. Такого воина я бы к себе в сотню взял.

Соколиков обратился к князю:

– Ну как, князь, примешь нас в свою дружину?

– Приму. Только прежде в баньке помойтесь, переоденьтесь, а вечером угощаться приходите, с дружиной да с боярами.

Когда новоиспеченные дружинники покинули княжий двор, к Всеволоду лисой подлез боярин Гордей:

– Сдается мне, княже, что воин, владеющий таким оружием, опасен. А ну как они оружие свое супротив тебя обратят?

Князь сплюнул:

– Типун тебе на язык, Гордей Ермолаевич!

– Отобрать бы у них это чудесное оружие, а самих в поруб посадить.

– Опасно, воины они умелые. Опять же, с оружием этим надо уметь обращаться. Да и супротив татар они могут немалую службу сослужить.

– С таким оружием мы и сами татар одолеем, а как им пользоваться, я подглядел. Они перстом указующим на крючочек нажимают, а жерло на супротивника направляют.

– Ладно, поступим так. Мне гостей обижать не можно, свои же смоляне осудят, да и молва недобрая по всей Руси пойдет. Так что, меня не впутывая, возьмись за это дело сам. А если оружие чудесное добудешь, то доставишь его мне. И будет тебе, Гордей Ермолаевич, от меня почет и награда. – Князь развернулся, неторопливо зашагал в дом.

Боярин, сверля его спину недобрым взглядом, подумал:

«Не дождешься. Если оружием завладею, тогда сам Смоленском править стану».

* * *

Кирилла и Аркадия поселили в детинце, в просторной деревянной купеческой избе рядом с княжеским двором. Хозяева год назад умерли во время мора, дом пустовал, а потому сейчас селили сюда тех, кто бежал от жестокости татар. Купеческий дом был куда просторнее избы лесного жителя старика Федора. Комната, в которую поселили путешественников во времени, была шире, а потолки выше. Больше были и слюдяные окна. Соколиков и Белозеров были приятно удивлены, когда в отведенную им комнату вошла Анастасия. Девушка поздоровалась, положила на лавку сверток.