Черная роза - [220]

Судя по словам, сказанным герцогом, несчастная была женой того человека, которого де Ноайль держит в подземелье. Жуткая история!

А этот монсеньор герцог де Ноайль… Лавуа его хорошо запомнил, когда около года назад он приезжал сюда со своим Франсуа и выведывал у коменданта о де Немюре, представившись кузеном Робера и делая вид, что очень озабочен судьбой своего родственника, заключенного в темницу Шинона. Впрочем, вначале коменданту де Ноайль даже понравился — красивый молодой человек, с открытым лицом и приятной улыбкой, и на Робера очень похож. Но его чересчур полные тревоги расспросы о здоровье узника и слишком горячее желание повидаться с де Немюром вскоре показались Лавуа наигранными и подозрительными. И комендант довольно сухо ответил герцогу, что де Немюр чувствует себя нормально, а встречи с заключенными строго запрещены даже близким родственникам по военному уставу. Де Ноайль тут же перестал улыбаться и холодно откланялся. Но Лавуа показалось, что герцог не поверил ему. Как не поверил и в то, что де Немюр находится в Шиноне.

И вот — де Ноайль снова здесь. С приказом королевы и двумя странными преступниками — мужчиной и женщиной, которые, оказывается, муж и жена. Лица мужчины Лавуа так и не увидел. А женщина мертва. Мог ли он, начальник гарнизона Шинона, предотвратить эту смерть?

Старый воин тяжело вздохнул и, глядя вниз, на реку, перекрестился. Затем он спустился во двор замка и велел своим солдатам прочесать Вьенну вниз по течению. Хоть тело найти и похоронить его по-христиански.

Рану Рауля осмотрел местный врач. Он нашел ее не слишком серьезной. «Вам повезло, монсеньор, — сказал он, — если бы она оказалась чуть ниже, там, где проходит крупный кровеносный сосуд, вы бы быстро потеряли очень много крови.» Врач обработал рану и перевязал плечо де Ноайля, который во время этой весьма неприятной процедуры беспрерывно ругался и выпил две бутылки крепкого вина, чтобы немного заглушить боль. И забыть о Доминик.

То, что столь желанная добыча ускользнула от него, уже торжествующего победу и готового насладиться ее плодами, заставляло Рауля скрежетать зубами от бессильной ярости и неутоленного вожделения. У него теперь остался в руках лишь Робер. Робер, которого Бланш приказала ни в коем случае не пытать и не мучать. Но де Ноайль был нетрезв и находился в таком бешенстве, что теперь ему уже было все равно, что велела королева. Раз Доминик больше нет, — он отыграется на де Немюре. Пусть кузен перед своей смертью испытает все муки ада! И Рауль, прихватив с собой еще одну бутылку вина, отправился в подземелье.

…Из нескольких фраз, которыми перебросились, вернувшись в застенок, Франсуа и Жак, Робер понял, что был прав. Что-то случилось — и это «что-то» произошло с Доминик. Лица у клевретов Рауля были вытянувшиеся и немного растерянные. «О, Боже! Неужели ты услышал мои молитвы? И Доминик сбежала из Шинона?»

Де Немюр понимал, что для него все кончено. Когда приедет Розамонда, де Ноайль или найдет бумагу сам, или заставит сестру отдать ее. И тогда пленник будет уже не нужен живым. Но Робер был готов к смерти. Лишь бы спаслась его жена! И ребенок… Если, даст Бог, жена зачала после их единственной ночи.

Через полчаса на лестнице послышались неуверенные шаркающие шаги, и в подземелье спустился Рауль, — очень бледный, с бутылкой в руке. Он тяжело опустился на стул напротив висящего на цепях де Немюра.

Робер с нескрываемым любопытством разглядывал кузена. Кажется, ему пришлось несладко! Он явно ранен и страдает от боли. И изрядно навеселе.

Де Ноайль, кинув ненавидящий взор на Робера, отхлебнул вина из горлышка и не без труда, чуть поморщившись, закинул ногу на ногу. Франсуа и Жак, как преданные псы, подошли к Раулю, заглядывая ему в лицо, готовые выполнить любое приказание своего господина.

— Ну, дорогой кузен, — начал де Ноайль. — У меня для тебя две новости. И обе не слишком тебя порадуют.

Де Немюр молча смотрел на него.

— Новость первая, братец. Ты теперь вдовец.

Серые глаза Робера сощурились. Рауль лжет. Конечно, лжет! Он по-прежнему не произносил ни слова.

— Молчишь? Понимаю — ты мне не веришь. Увы! Я давно потерял твое доверие. Но сейчас я говорю истинную правду. Твоя любимая Доминик мертва, кузен! Она попыталась бежать. Не ты ли, говоря с ней по-испански и узнав, где я ее держу, посоветовал ей проникнуть в соседнюю комнату в Псарной башне и выпрыгнуть из окна? Так вот — это она и попыталась сделать. Только в нее начали стрелять. Твоей женушке попали в ее белую спинку… И она утонула.

Де Немюр почувствовал, как, против воли, его охватывает дрожь. А вдруг Рауль говорит правду? Вдруг все так и было… И Доминик погибла?

Де Ноайль заметил, как изменилось лицо Робера. Он злорадно улыбнулся.

— Мои слова могут подтвердить и лучники на башне. И заместитель коменданта Лавуа, — это он велел стрелять по беглянке. К сожалению, сюда я их не приглашу. Им не к чему тебя видеть. Тебя ведь здесь многие знают, дорогой герцог Черная Роза! Но поверь — твоя жена умерла. Мир праху ее! — И он набожно перекрестился.

— Ты лжешь, — тяжело дыша, глухим голосом сказал Робер. — Ты лжешь… Она жива! Она сбежала от тебя. Да еще и как следует угостила перед побегом!