Чёрная река - [43]

Тонкая чёрная броня была там — со всеми своими ремешками, и там же лежал припрятанный до поры куванский нож, рядом с гребнем из драконьей кости и фляжкой со свежей цакунвой. Эта пряная смесь не настоялась ещё, как подобает, в каменном чане, многих трав там не хватало, но в избытке было давленой Усатки и листьев Нонкута. Кесса порылась по карманам и вынула вчерашнюю лепёшку, кремень и огниво, скребок для шкур и камешек с перламутровой раковиной внутри.

Быстро и бесшумно Кесса оделась, рассовала ценности по карманам — место нашлось для всего, и для трёх ножей, и для камешка, и для россыпи мелких семян-монеток. Золотистые бусы легли на грудь поверх чёрной брони. Кесса с сомнением покосилась на Зеркало Призраков и спрятала его под одеждой.

— И вот мы теперь пойдём, — пробормотала она, отворачиваясь от причала. Ей было не по себе, и сердце стучало часто и гулко.

— Пойдём… — еле слышно выдохнула Кесса, тихо ступая по каменному крошеву, по песку и травяному сору, не убранному с берега, по засохшей тине и снова по камням. У подножия Дуба — там, где из земли выпирали могучие корни, и их отростки бугрились под ногами, преграждая путь — Кесса не выдержала и обернулась. Она и не заметила, как далеко успела уйти — огромная коряга у пещеры Фирлисов стала маленьким поленом, вход в пещеру Скенесов и вовсе было не различить, и растаяли во мгле кусты у Птичьих Скал. Кесса судорожно вздохнула и отвернулась.

«Надо всё время идти по Правому Берегу,» — думала она, перелезая через толстые корни и взбираясь на пригорок за Дубом. Над ней покачивались на ветру подвесные лестницы древесного города. Зоркие скайоты следили за Рекой и степью — по слухам, даже ночью их стражи видели, как днём, и ничто не могло от них укрыться. Кесса помахала им рукой и ускорила шаг. Тут уже не было жилых пещер, и у воды поднимался стеной высокий тростник, а мягкая приречная трава сплеталась в колтуны. Где-то под ней извивалась тропа, и она вела Кессу прочь от Фейра, мимо покинутых чайками гнёзд, мимо низкорослых Ив и лепящихся к обрыву Деревьев Ифи. Мохнатые существа ползали в траве, не отличая ночь от дня. Ещё десяток шагов — и берег снова оголился, а вдоль обрыва потянулись прикрытые завесами ниши. Отсюда начиналась Фьялла, и Кесса вновь остановилась, завороженно глядя на скалы. «Фьялла! Это так близко, оказывается,» — покачала головой она. «А днём кажется — не дойдёшь…»

Завесы над пещерами Фьяллы трепал лишь ветер, и вода тихо плескалась у прибрежных камней. Хиндиксы дремали, крепко привязанные к причальным кольцам, лодки лежали на песке. Никого не потревожили тихие шаги, никто не вышел на порог, чтобы взглянуть на пришельца.

На южной границе Фьяллы росла Высокая Ива, и густой лес побегов теснился на её корнях. Её ствол не обхватили бы и четверо жителей, но до облаков он не поднимался — чуть выше кромки обрыва он когда-то переломился, и теперь там топорщилась «метёлка» из тонких прутьев. Ствол зиял дуплами, и в самом большом из них что-то шевелилось и булькало. Кесса замерла, на цыпочках подошла к Иве — и разочарованно хмыкнула. И тут, в Фьялле, сторожа занимались не тем, чем велено! И в тайном дупле им было куда удобнее делить между собой кислуху, чем на продуваемом ветрами берегу.

Стражи Фьяллы что-то услышали — плеск прекратился, из дупла показалось копьё, а следом и перевязанная ремешком голова. Кесса отпрянула, быстро, почти бегом преодолела ивовую чащу и нырнула в тростники на той стороне.

«Да уж, далеко я забралась,» — Кесса поёжилась — никогда раньше она не заходила южнее Фьяллы, а впереди всё тянулся и тянулся пологий берег, а над ним нависали белые скалы, и не было видно конца участкам. Как называется тот, по которому она идёт, Кесса не знала — но где-то к югу от него посреди Реки лежали Острова Кудин, а ещё южнее в Великую Реку впадала Яска. «Всё время идти по Правому Берегу,» — повторила про себя Кесса, ступая на незнакомую землю. «Туда, куда течёт Река.»

Едва небо над обрывом окрасилось зеленью, над Рекой поднялся туман. Он колыхался вокруг Кессы, волнами набегая на скалы, и она поневоле замедлила шаг. Вокруг шуршала тонкая прибрежная трава, пахло тиной, издалека тянуло дымом очагов — жители неведомых участков жарили рыбу. Кесса сглотнула слюну и огляделась в поисках камня или коряги — пора было отдохнуть. Она шла без остановки с тех пор, как покинула Фейр, и сейчас, в тумане, она не могла понять, что вокруг. «Где-то тут должны быть Острова Кудин,» — Кесса растерянно вглядывалась в дымку над водой. «Или не тут. Какая всё-таки длинная эта Река…»

Ещё десять шагов — и под ногами захрустел битый известняк, а из тумана выплыли очертания огромной драконьей головы. Кесса охнула и изумлённо замигала, но тут же поняла, что на берегу, у самой воды, лежит вовсе не череп дракона, а обычная глыба белого камня. На «макушке» поднимался невысокий гребень — причальное кольцо-экха, выточенное прямо в валуне. Кесса проворно взобралась на «лоб» дракона и встала там, высматривая в тумане дорогу. Дымка не спешила развеиваться.

— Хвала Великой Реке за воду и пищу, — прошептала Кесса, разламывая пополам вяленую рыбину. Ей хотелось услышать чей-нибудь голос. Ещё она хотела спать — после бессонной ночи и блужданий по берегу в голове звенело, а ноги подкашивались. Туман медленно сползал к воде, и из-под него проступали разбросанные у кромки воды валуны. Зелёный цвет неба неспешно сменялся белесым.