Чёрная река - [40]

— И в её броне, — закивала Сима. — Это будет такое славное путешествие! Есть много странных мест, Речник Фрисс рассказывал о них!

— Старый Город… и сарматские станции… и Лес… и Провал… — прошептала Кесса, мечтательно щурясь. — Если ночью уйти, хватятся не сразу. А когда Речник Фрисс вернётся, я буду уже тут. И я буду знать, к чему готова. Вот только…

Она вздохнула и покосилась на закрытую пещеру.

— Мои-то не обрадуются. Даже напугаются. А узнают заранее — не отпустят.

— Это верно, — насупилась Сима. — Мои тоже. Но мы что-нибудь придумаем. Можно мне с тобой?

— Ага, — кивнула Кесса. — Мы пройдём вдоль Реки, как Чёрные Речники! Я буду воином, а ты — чародейкой. Завтра?

— Тут надо поразмыслить, — покачала головой Сима. — Ветер-то холодный. Листья на Дубе ещё не раскрылись. Ночью нам будет негде спрятаться — придётся брать одеяла, а это большая тяжесть.

— Ничего, скоро потеплеет, — Кесса посмотрела на небо, усыпанное звёздами. — Без одеял обойдёмся. Когда развернутся на Дубе листья, выберем тихую ночь и уйдём. Ты Ингейну скажешь?

— Хм! Вот он точно не обрадуется, — нахмурилась Сима. — Нет, тут надо подумать.

…Листья на Высоком Дубе почти уже развернулись, ветки пожелтели от тонких нитчатых соцветий, но холода не спешили отступать. Те, кто осмеливался искупаться в Реке, на берег вылетали стрелой и тут же ныряли в пещеры, ни секунды не задерживаясь на холодном ветру. Снова над обрывом закурились дымки — дров теперь было вдоволь, и очаги нечасто гасли. Ингейн, спасаясь от утреннего холода, сидел у очажных камней и вполглаза следил за подвешенным на крюке горшком — там варилась рыба.

— Ал-лииши! — Сима протянула руку к горшку, и кипяток взметнулся вверх, вытянувшись над сосудом, и так повис, клокоча и пузырясь. Ингейн шевельнул хвостом.

— Ты учишься, — кивнул он, высыпая в горшок пригоршню листьев Нонкута. — Теперь верни воду на место.

Потыкав рыбу когтем, он отвернулся от очага и посмотрел на Кессу. Та тихо сидела в сторонке и наводила Зеркало Призраков то на один угол пещеры, то на другой. В древнем стекле отражалась серо-белесая муть, в которой изредка всплывали чёрные пузырьки, но больше ничего не было видно — ни существующих вещей, ни древних.

— А, вот оно какое, это Зеркало, — Ингейн взял артефакт и поднёс к самому носу, с интересом обнюхал пластину и даже лизнул её. — Странная вещь.

— Она из Старого Города, — пояснила Кесса, указывая на подвески — непонятные обломки и осколки. — Эти висюльки тоже оттуда.

— Из чего она? — Ингейн потыкал когтем в Зеркало. — Для стекла чересчур упругая, для камня — лёгкая, а для металла — тёплая. Похоже на вещества, которые делают Лигны… Лигнессы. Каменная пена и прочее… Тут нигде поблизости не живут Лигны?

Кесса и Сима переглянулись и замотали головами.

— А кто это? — спросила Кесса.

— Значит, не живут, — пробормотал Ингейн и снова лизнул стекло, а потом поднёс к уху. — Вы говорили — сначала Зеркало волшебным не было?

— Ну да, оно было просто зеркалом, — закивала Кесса. — А теперь в нём показываются призраки. Ингейн, не надо нюхать его! В него смотрят.

Ящер приподнял затылочный гребень и смерил Кессу недовольным взглядом.

— Эта вещь странная и на запах, и на вкус, и на слух, — сказал он, царапая когтем оправу. — Странная со всех сторон. Я таких не видел, нет. Но это не вещь мёртвых, я бы это сразу почуял. Там нет душ мертвецов.

— Хвала богам, — выдохнула Сима. — А что там есть? Как оно показывает древние места?

Из горшка с рыбой послышалось шипение, и полезла зелёная пена. Ингейн, уронив Зеркало на ближайший ворох циновок, снял сосуд с крюка и понюхал содержимое. Сердито махая хвостом, он принялся вытряхивать разварившуюся рыбу в большую миску. Кесса тихо прошла за его спиной и склонилась над Зеркалом — вдруг что-нибудь отразилось в нём?

— Сима, смотри!

Там было небо, подсвеченное багряным огнём и разрезанное на части облачными гребнями, озарёнными пурпуром, и в нём качались ветви странных деревьев — огромных метёлок с голыми стволами и растопыренными ветками на макушке. И чьё-то тёмное перепончатое крыло распласталось поверх всего этого, заслонив и деревья, и облака. Крылатая рыжая тень, исчерченная чёрными полосами, распласталась в небе. Ингейн, склонившись над Зеркалом, хрипло рявкнул и ударил по пластине когтями. Кесса охнула. Зеркало, перевернувшись, упало на пол.

— Хаэй! Зачем же ломать?! — Сима проворно подхватила пластину, развернула к себе «лицом», но увидела только своё отражение.

— Больше ничего нет, — вздохнула она. Кесса помотала головой и даже ущипнула себя.

— Вы видели? Это самый яркий призрак!

— Это хеск, — убеждённо сказала Сима. — Летучий хеск! Я видела хвост и полосы на груди. Это призрак не из Тлаканты!

— Это не призрак! — Ингейн оскалился. — Это Алгана. Проклятая тварь, убийца, пожиратель! Откуда эта штука может знать их?!

— Это из-за тебя, наверное, — покосилась на него Кесса. — Ты из Хесса, и ты держал его в руках. И ты знаешь Алгана. Теперь и Зеркало их знает.

— Бездна их пожри! — махнул хвостом Ингейн.

— Это крылатые воины Вайнега, — нараспев проговорила Сима, вспоминая слышанные когда-то истории. — У них головы гиен и крылья летучих мышей. Они сильны и свирепы…