Черная Пасть - [17]

Старания увенчались успехом.

Возвращались в Бекдуз все вместе на обновленном и принаряженном "Баклане". Морем добрались до базы экспедиции у пролива Черной пасти, а тут расстались. Ковус-ага остался с гидрологами, у водопада Бар, а сияющий от счастья Мурад вместе со своей матерью Анной Петровной на грузовике уехали в Бекдуз.

Так интернатский малышок Мурад попал в семью. Пришел негаданно и непрошенно, но никому это не показалось странным или несообразным. В поселке больше половины были приезжие. Основательно и бурно строился Бекдуз, а вместе с ним нарождались и создавались новые семьи, их человеческий, сердечный сплав крепчал не только среди молодых добытчиков Кара-Богаза, но и у старожилов. В шуме свадебных, обручальных всплесков и новоселий маленький праздник в семье Ковус-ага прошел тихо и спокойно. Мурад не чувствовал себя новоселом, он как-будто домой вернулся после долгой отлучки. Льнул малыш больше к Ковус-ага, и не столько заботился о своем устройстве в доме, сколько искал повода и возможности побыть подольше рядом со старым таймунщиком, которого он с таким трудом разыскал тогда на пристани. Переступив порог, осмотревшись в деревянном особняке, приткнувшемся к каменистой косе возле самого моря, Мурад с замирающим сердцем спросил:

- Неужели здесь будем жить?

- Все вместе, - вымолвила с неменьшим волнением Анна Петровна. - Одной семьей.

- И по звонку вставать будем? - с деловым видом осведомился сын.

- По будильнику.

- Зарядку я буду проводить.

- Ладно уж, командуй!

Анна Петровна усадила его на стул и посмотрела на смуглого кудряша со стороны, как будто желая раз и навсегда убедиться, что в ее комнатушке присел не залетный скворчик, а сын!.. И показалось старушке, что кудрявый найденыш уже давно... всегда был с ней рядом. Так же вот он не раз уже сидел перед ней, ерзая от нетерпения, шмыгая носом и поглядывая на ее беспокойные, в густых прожилках худые руки. За эти дни, пока вытребовали разные бумаги, они так подружились, что стали настоящей родней.

- В интернате я чемпионом был по плаванию, - выхвалялся сын.

- Вот и договорились; ты проводишь зарядку, а я буду проверять твои тетрадки. И спрашивать за все буду строго.

- Ага, как воспитательница. Только в угол мне уже не положено, с весны угол отменили, - Мурад серьезно и растерянно посмотрел на Анну Петровну, подошел к ней и хотел обнять, но не решился. Он помялся и заулыбался. Было трудно преодолеть волнение и сыновнюю неловкость. И все же он тихонечко положил ей на голову свою смуглую длинную ручонку с растопыренными пальцами.- Наказывай меня, мама, только в угол не ставь. Я уже большой.

- Зарекаться не буду, как придется, сынок. Самовольничать не дам. Будешь у меня, милок, как шелковый! - Анна Петровна сказала это, пожалуй, для себя, чтобы не показать Мураду давившие слезы. -А если что... то и двухвостку сделаю.

- Двухвостка? Интересно. Игрушка, да?

- Драчливая игрушка - кнутик с двумя хвостиками, - по щеке Анны Петровны все-таки покатилась слеза, похожая на падучую звездочку.- Бабой-ягой тебя пугать не буду, а приструнить сумею. Заруби себе на носу!.. Мурадик осторожно и бережно снял у нее слезинку со щеки и покорно сказал:

- А ты не бойся, мама, пугай меня бабой-ягой. Если что, эту старую каргу даже под облаками можно ракетой сбить.

Через три дня неожиданно нагрянул с Бара на вертолете Ковус-ага. Он сопровождал начальника экспедиции, постоянно работавшей, в заливе Кара-Богаз-Гола, помогал ему получать какое-то новое оборудование для научного судна "Баклан". Подновленный катер теперь уважительно называли на Баре фелюгой. Дела делами, но рвался Ковус-ага и домой, хотелось повидать семью, сына.

Он тихонечко вошел в домик и увидел мать с сыном. Они и спорили и обнимались. Наблюдавший за всем из другой комнаты Ковус-ага шагнул через порог, подхватил найденыша под мышки и поднял до потолка:

- Не ждали меня, а я прилетел! Вся семья в сборе.

- Пообедаем и будем играть! - обрадовался Мурад. - Я и на дутаре умею, и на барабане, и на гребенке запросто могу зудеть!.. Ну-ка, мама, дай свою!

До концерта на этот раз дело не дошло. После обеда задумали делать перестановку в доме. И в этих делах Мурад оказался толковым помощником. Он быстренько подмел пол, поправил на столе клеенку и налил в графин воды. Потом снял с вешалки парадный китель Ковус-ага и начал его примерять перед зеркалом, попутно отдавая родителям грозные команды:

- Полундра, мама! Плита коптит, газом пахнет.

- И правда, разиня я старая! - спохватилась Анна Петровна.

Отцу была подана построже команда:

- Эй, на спардеке! Чтоб пор-рядок! Драить палубу. Взять швабру, и чтоб блестело все, как харя у шашлычника!

Ревностный морской служака, высоко почитавший парадную форму, Ковус-ага невольно подтянулся и покосился на свой капитанский мундир, который сопливенький мальчуган возил по полу.

- Сними этот наряд, мой хан! - сердечно попросил он Мурада, не смея прикоснуться рукой к одетому по всей форме капитану. - Рановато тебе такое!.. Утонешь в рукавах.

- Не утону! - возразил сын. - Пусть мундир немножко длинный... Можно перешить! Мама, вот тут подрежь!