Черная панна Несвижа - [4]

Скажу: «Ты лучшая на свете!

Тебя люблю, как твой роднейший брат.

Ты, может, лучше и красивей чем Барбара,

Но с ней моя душа, мечты и жизнь.

Прости, хоть я ни в чём не виноват,

Я не жених тебе, а только старший брат».

Прощайте, мама…

(Уходит.)

БОНА. Ох, как он изменился, Боже милосердный! Что эта литовская змея с ним сделала?! Из тихого, скромного, доброго мальчика, который так любил, когда его гладили по голове, он превратился в некое жестокое, упрямое существо, которому никто… никто кроме этой несвижской сучки не нужен! Она отобрала его у меня. Она отобрала его у Польши! Ведьма!

Несвиж. Парк перед дворцом Радзивилов.

РАДЗИВИЛ ЧЁРНЫЙ

Зачем твой Жигимонт уехал в Краков?

БАРБАРА

Заболел король.

РАДЗИВИЛ РЫЖИЙ

                         И всё?

БАРБАРА

И всё. Поехал попрощаться.

РАДЗИВИЛ РЫЖИЙ

А, может, попрощался он с тобой?

БАРБАРА

Про что ты, брат?

РАДЗИВИЛ ЧЁРНЫЙ

Нас известили люди…

Из Кракова он к Габсбургской принцессе

Вдруг выехал.

БАРБАРА

Зачем?

РАДЗИВИЛ ЧЁРНЫЙ

                Просить руки.

БАРБАРА

Да бросьте, братья, это же смешно.

РАДЗИВИЛ РЫЖИЙ

Смех иногда предвестник горьких слёз.

А если правда?

БАРБАРА

                         Тогда и правда то,

Что я беременна… И очень скоро

От Жигимонта сына я рожу.

Давно ведь в Вильно чешут языками.

РАДЗИВИЛ РЫЖИЙ

О, если б так…

БАРБАРА

             Да, если б… Было б чудно.

Да только Бог мне ничего не дал.

РАДЗИВИЛ ЧЁРНЫЙ

Дал иль не дал, опровергать не надо.

Пусть ветер в Краков слухи донесёт

До уха наияснейшего…

БАРБАРА

                      Зачем же?

РАДЗИВИЛ ЧЁРНЫЙ

А знали чтоб, наследник Жигимонта

Родится здесь, в Литве — не в Польше.

РАДЗИВИЛ РЫЖИЙ

И мать его прекрасная литвинка,

А не какой-то Габсбургский заморыш.

БАРБАРА

Всё! Мне это слышать неприятно.

РАДЗИВИЛ РЫЖИЙ

Барбара, ты Жигимонту веришь?

БАРБАРА

                                           Любит он.

Любовь же, брат, всегда сильней чем вера.

РАДЗИВИЛ РЫЖИЙ

Вот если б так и было.

Здесь прохладно…

Идём, сестра, в покои…

БАРБАРА

Я погулять хочу ещё по парку.

РАДЗИВИЛ ЧЁРНЫЙ

Вас ждём.

(Выходят.)

БАРБАРА  (Поёт.)

Ой, как уточка заплакала тихонько,

Горько плачет…

Где вы деточки мои,

Мои малютки…

МНИШЕК (появляется). Милая панна! Я приветствую вас и желаю, чтобы жизнь ваша была такой же чистой и звонкой, как ваша песня, но не такой печальной…

БАРБАРА. Благодарю.

МНИШЕК. Скажите, прекрасная панна, бедному скитальцу, что это за страна?

БАРБАРА. Вы в Великом княжестве Литовском.

МНИШЕК. Панна не поняла. Я хотел спросить не какая это страна, а что это за дурацкая страна? Почему здесь столько дорог? Одни развилки. Еду на Вильно и вдруг тпр-р… Одна дорога просто прямо, другая прямо и немножко влево, третья прямо и немножко вправо, четвёртая влево, пятая вправо, шестая назад и влево, седьмая назад и вправо, а восьмой я приехал. Стою, как дурень, и гадаю, какая из них на Вильно? Это сколько же надо было топтаться по этой земле, чтобы натоптать столько дорог. Римляне когда-то сделали так, что все дороги вели только в Рим. Тут же все дороги ведут к чёртовой матери… Где я, дорогая панна?

БАРБАРА. Это Несвиж, до Вильно два дня пути.

МНИШЕК. Спасибо тебе, Господи! Я выехал из Кракова молодым детиной, а собирался добраться до Вильно седым дедом. Такая страна, такая страна…

БАРБАРА. Вы из Кракова? Что там слышно скажите?

МНИШЕК. Там непогода, очаровательная панна, непогода в природе, и в народе. Жигимонт Старый долго помирает, а Жигимонт молодой мало понимает.

БАРБАРА. Что так?

МНИШЕК. Короли не должны долго умирать, от этого держава слабеет и уже совсем не к лицу быть влюблённым, от этого держава дуреет. А тут и то, и это. Когда ты решил помереть, так помирай на здоровье… Дай народу радостно крикнуть: «Король умер! Да здравствует король!» Так нет! Который год хрипит, скрипит как… не знаю что.

БАРБАРА. А в кого он влюблён?

МНИШЕК. Он влюбился в смерть, а та крутит хвостом… Ну ты же король! Да отравись ты на благо народа! Для счастья народного! Всё равно ведь помрёшь.

БАРБАРА. Вы говорили, что молодой в кого-то влюбился.

МНИШЕК. Тут и говорить не про что. Отвратительно! Его мать королева Бона — итальянка. И южный темперамент всей Италии перешёл к Жигимонту. Он с детства кого видит, того и любит. Перелюбил всех фрейлин его Величества… И это будущий господин Польской короны! Несчастная страна!

БАРБАРА. Так, а в кого теперь он влюблён?

МНИШЕК. Теперь ему, должно быть, надоели утончённые польки и прелестные литвинки. Отец лежит на смертном одре, а он едет свататься…

БАРБАРА. К кому?

МНИШЕК. К Екатерине Габсбургской! Поверьте, высокочтимая панна, там не на то смотреть, но разве его поймёшь? Для него иногда горничная — королева, королева — горничная. Влюбился! Пишет стихи! Захотелось австрийки! Где же это видно, чтобы жених сам… сам поехал просить руки. Говорит, стану на колени перед ней и буду стоять, пока не согласится стать моей женой.

БАРБАРА. Вы сами слышали?

МНИШЕК. Это слышали все придворные и знает вся Польша, королева Бона заливалась слезами, молила не делать этого, так как свадьбу и похороны никто не делает в одно время, но разве молодого жеребца остановишь? Поехал! Чудесная панна! Когда к вам будут свататься, не соглашайтесь на итальянца. Родится сын или дочка с темпераментом Жигимонта, и всю жизнь будете страдать с ними. Нужно ехать дальше. Два дня, говорите, до Вильно?