Чёрная молния - [46]

Хоуп отрицательно покачала головой:

– Спасибо, я предпочитаю свои.

Все трое молча закурили. Сильный запах трубочного табака смешивался с более легким запахом сигарет, кольца дыма повисали в воздухе. Минуты текли мучительно медленно, напряжение росло, нервы были словно натянутая до предела струна. Тэмпи показалось, что это голова Занни вырисовывается на фоне окна, в которое голое дерево стучится своими ветвями; та самая Занни, которую она отвергла, смотрит сейчас на нее неумолимыми, осуждающими глазами Хоуп.

Пастор снял ключ с цепочки от часов, открыл им ящик письменного стола, достал оттуда какую-то бумагу и, медленно развернув ее, прочитал про себя сквозь полумесяцы очков, а потом так же медленно передал через стол Тэмпи.

Она схватила ее дрожащими руками, предчувствуя, что прочтет нечто ужасное. Бумага оказалась свидетельством о браке. Глаза ее затуманились, когда она увидела небрежный росчерк своего сына: «Кристофер Роберт Армитедж». Рядом стояла четкая подпись Сюзанны Свонберг. Дата шестилетней давности. Внезапно Тэмпи показалось, что с тех пор прошло не шесть лет, а целые столетия, настолько безвозвратно ушедшими были те события.

Тэмпи держала бумагу, чувствуя на себе пристальный взгляд двух пар глаз; она боролась с рыданиями, комом стоявшими у нее в горле, старалась сдержать слезы, которые жгли ей веки, понимая, что ни рыданиями, ни слезами она не вызовет их сочувствия.

Наконец пастор заговорил:

– Вам, видимо, хотелось бы знать, зачем мы попросили вас приехать сюда, миссис Кэкстон. Вы уже, очевидно, догадались, что это письмо Кристи к вам явилось результатом длительных размышлений и обсуждалось не только Хоуп и мной, но и всеми членами семьи в Уэйлере, воспитавшей вашу внучку. Если у вас есть хоть какие-то сомнения относительно правомерности просьбы, с которой мы собираемся к вам обратиться, то это свидетельство о браке подтвердит ее. Этот документ удостоверяет, что ребенок, которого вы при встрече признали родным – конечно, ожидать от девочки взаимных чувств в данной ситуации было бы неразумно, – не только несет в себе кровь вашего сына и вашу кровь, но и является вашей законной внучкой.

– Мне кажется, – ответила Тэмпи, – вам не следовало бы говорить мне все это. Черты лица, некоторые жесты и так доказывают, что эта девочка – дочь Кристофера.

– Да, все это так, но это могло оказаться для вас недостаточно. К сожалению, не так уж редко появляются на свет незаконнорожденные дети от родителей разных рас.

– Прежде всего, расскажите мне, что случилось с Занни.

Пастор перевел взгляд на Хоуп, потом они вместе посмотрели на Тэмпи.

– В этом случае, – сказал пастор, – вам придется набраться терпения. Мы совсем забыли, что вы еще многого не знаете. Когда вы добились отправки вашего сына в Малайю…

– Прошу вас!..

– Но позволено ли мне будет сказать, что вы не пытались предотвратить его отправку туда? Итак, Занни осталась со своей семьей в Уэйлере. Все были очень добры к ней – добрее, чем вы к своему сыну, – хотя на первых порах родители не чувствовали себя особенно счастливыми, опасаясь, что этот брак принесет их дочери одни страдания. И не потому, что они не верили Кристоферу. Нет, они хорошо разобрались, что представлял собой этот юноша. В те месяцы, пока Занни вынашивала под сердцем ребенка вашего сына, она была прелестна, как цветок. Когда же пришло известие о смерти Кристофера, этот цветок словно сломали. Кристина родилась преждевременно. Говорили, что это от сильного потрясения. И хотя не было никаких причин для смерти такой сильной и здоровой девочки, как Занни, она все же умерла. В наши дни говорить о разбитом сердце считается старомодным. Лучше сказать, что сердце Занни ушло за Кристофером.

Итак, остался ребенок. Несколько месяцев за ним ухаживала старшая сестра городской больницы – она любила Занни. Каким-то чудом это хрупкое создание выжило и стало расти, чтобы хоть как-то возместить потерю Занни, особенно тяжелую для Капитана. Он умер в прошлом году.

Сейчас семья находится под угрозой выселения. Некий синдикат собирается выстроить в Уэйлере отель для туристов, а также спортивный комплекс для офицеров соседнего лагеря.

– Это чудовищно! – воскликнула Тэмпи.

– Вы совершенно правы. Мэр Уоллабы, он же агент по продаже земельных участков, при жизни Капитана не осмеливался что-либо предпринимать. Капитан был сильным человеком, несмотря на свое увечье, и никто не решался вступать с ним в тяжбу из-за земли. Он всегда утверждал, что Уэйлер был испокон веков сдан китобойной компании в постоянную аренду. А сам он семьдесят лет владел этой землей, и нет такого закона, по которому можно было бы оспаривать право белого человека на землю, которую он обрабатывал. Видимо, он был вполне уверен в своих правах.

– Естественно, что обычное право наследования… – начала было Тэмпи.

– В этом-то все и дело. Будь Капитан женат на белой женщине, мы уверены, этот вопрос никогда и не возник бы, даже если бы это была женитьба de facto. A его совместная жизнь с бабушкой Занни была не чем иным, как настоящим браком, только юридически не оформленным. Именно поэтому синдикат и собирается забрать эту землю. А что мы можем сделать? Я – старый человек и не пользуюсь никаким влиянием. Дочь Капитана Ева – тоже женщина пожилая. Ее муж Берт и муж ее дочери Пол – люди умные, но они аборигены, а потому положение их незавидное. Вы, возможно, даже не представляете себе, как мало значат аборигены в глазах закона. К тому же их сведения о внешнем мире ничтожны. Капитан всю свою жизнь старался защитить их от этого мира.