Черная моль - [26]

Зал взрывается овацией.

* * *

Королевские покои, Виндзорский замок, Беркшир.

Спальня королевы.

На старинной кровати под балдахином, укрепленным на резных столбах красного дерева, лежит, не сняв ботинок, Логан. Во рту его дымится сигарета.

В полутьме светится экран телевизора. Показывают «Голод» Тони Скотта.

— Никогда не любил этот фильм, — ворчит он. — Единственный, который мне никогда у него не нравился. Хотя казалось бы…

— Слезь с моей постели, нахал, — говорит королева, расчесывая волосы у трюмо. Она в пеньюаре. Темные вьющиеся волосы, чуть длинноватый нос, мраморные плечи. Ей с трудом можно дать сорок лет.

Логан неторопливо давит сигарету в блюдце, спрыгивает с кровати и выходит, по пути чмокнув Елизавету в макушку. Она передергивает плечами.

— На службе Ее Величества! — кричит он уже из коридора. Королева надолго застывает с гребнем в волосах, рассматривая свое отражение.

* * *

— Мне будет удобнее обращаться к вам по имени, — говорит аль Сафер. — Можете придумать любое.

— Алекс. Ваше меня не интересует.

— Хорошо, Алекс. Вам приходилось иметь дело с винтовкой Барретт 82?

— Допустим.

— Танк может прострелить. Если хорошо прицелиться. Ваша цель будет немного дальше и немного меньше.

— Насколько дальше и насколько меньше?

— Смотрите, — аль Сафер разворачивает карту на пыльном столе, проводит ребром ладони по столу и брезгливо вытирает ладонь, — вот здесь у нас здание Генеральной Ассамблеи ООН. Вот купол, под которым проходит заседание. А вот здесь, на 44-й улице — здание отеля «Хилтон» с выходом на крышу. Там будут его люди, но с ними разберутся. По прямой около четверти мили.

— И что? Стрелять в белый свет как в копеечку? — спрашивает Алекс по-русски.

Аль Сафер легко касается его руки. Алекс отдергивает руку.

— Что я только что сделал? — с улыбкой спрашивает аль Сафер.

— Заигрываете?

— Я поставил радиоактивный маячок. Вам на руку. А ему — на шею. Пуля пробьет купол, стеновую панель, перегородку и попадет туда, куда нужно. Если вы все сделаете правильно.

— Если вы были рядом, почему не царапнули его иголкой с рицином? Зачем вам я?

— О, дорогой Алекс. В этом все дело. Возмездие должно быть явлено всему миру. Мы убиваем не человека, да и какой это человек, это просто ненасытное брюхо с привязанным членом. Мы убиваем президента США. На глазах у всего мира.

— Мне нравится, — после короткой паузы говорит Алекс. — Отход?

* * *

— Сегодня очень хороший день, — говорит Трамп, — благословенный день. Сегодня мы открываем новую эру в истории человечества. Эру, исполненную любви и строгости. Вознесем же хвалу Господу.

* * *

Рабочие семитской внешности выносят из грузового лифта тяжелую строительную конструкцию на крышу отела «Миллениум Хилтон Нью-Йорк Плаза». Путь им преграждает человек с жетоном USSS:

— Куда претесь?

— Джонни, — подзывает его напарник, — дай им пройти.

— Да какого хрена? — Джонни лезет за рацией.

— Дай. Им. Пройти, — напарник трижды бьет Джонни заточкой в живот. — Шевелитесь!

Рабочие ставят конструкцию у края крыши и поспешно ретируются.

По лестнице на крышу уже поднимается Алекс.

— Чем они тебя купили? — бросает он, проходя мимо секьюрити. — Тем же, чем меня?

Тот отворачивается.

* * *

Гигантская круглая люстра над головой Трампа мерцает и переливается, как медуза. Пляшут искры на галстуке президента. Голова его задрана вверх.

— Да славят Тебя, Господи, все дела Твои и да благословляют Тебя все святые Твои. Да проповедуют славу царства Твоего и да повествуют о могуществе Твоем, чтобы дать знать сынам человеческим о могуществе Твоем и о славном величии царства Твоего. Царство Твое — царство всех веков, и владычество Твое во все роды!

* * *

Двухметровая винтовка Барретт М82 на распорке, калибра 12,5 мм, тускло светится в лучах заходящего солнца потертыми гранями. Алекс корректирует прицел. Наконец желтая точка в наглазнике сходится с красной и зеленеет. Алекс косится на секьюрити. Тот коротко спрашивает что-то по рации и кивает.

Алекс нажимает на спуск.

* * *

— Праведен Господь во всех путях Своих и благ во всех делах Своих. Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его в истине. Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит и спасает их, — Трамп повышает голос в конце фразы, — Хранит Господь всех любящих Его, а всех нечестивых истребит! Он поднимает вверх руки в молитвенном экстазе и зажмуривается.

Что-то тонко лопается вверху.

Глаз президента открывается, крупно — белок, кровавые жилки, глаз все больше.

Бронебойная пуля калибра 12,5 миллиметра разбивает голову Трампа, словно гнилой арбуз.

Аудитория завороженно смотрит, как кровавые ошметки с клочьями желтых нейлоновых волос разлетаются над трибуной.

Обезглавленное тело в черном костюме и белой рубашке с атласным голубым галстуком делает шаг назад.

В зале начинают кричать.

* * *

Логан, держа в руке вилку, мрачно смотрит на тарелку с жареной рыбой и ломтиками пережаренной картошки.

— Дружище! — кричит кто-то с порога паба. — Ты здесь!

К столику стремительно направляется иезуит Никколо, явно в приподнятом настроении, легкими касаниями расшвыривая посетителей по углам. Логан встает ему навстречу в некотором изумлении. Никколо одет на манер капитана Джека Воробья и плохо координирует движения.