— Виталий, не ожидал вас здесь увидеть. Куда летите?
Виталий бледнеет:
— В Га… в Га…
— В Гаагу?
— В Гамбург…
— Тоже неплохо, — одобрительно говорит Логан и чуть склоняет голову, рассматривая шею Виталия.
— Что вам нужно?
— Мне нужен твой паспорт, — говорит Логан, хватая Виталия за горло, — и твое лицо.
* * *
Через секунду после того, как самолет взмывает в небо, в мужской туалет, раскачиваясь как утка, заходит с ведром и тряпкой усатая уборщица. Она видит кровавый след на полу, ведущий к кабинке. Открывает кабинку и видит труп с окровавленной головой.
Закрывает кабинку, берет швабру и замывает потеки крови.
* * *
Глубокая и жаркая римская ночь. Дом на Виа Дей Кондотти. На фоне языков пламени из камина в одном из окон, выходящих на улицу, замерла одинокая мужская фигура.
23 июля 2017
Двое мужчин лет тридцати, с рюкзаками за спиной, неторопливо продвигаются вниз по болотистой местности, полной камней. Они идут уже долго, светлая одежда потемнела от пота, из-под панамы идущего первым блондина выбивается мокрая прядь. Его смуглый спутник машинальным жестом убивает москита у себя на щеке и равнодушно смотрит на полную крови ладонь.
Закатное солнце веером скользит над их головами, лучи летят в растянутое полукруглое отверстие в земле и гибнут там.
— Стой, — говорит смуглый. — Пришли.
Снимает с плеча рюкзак, бросает его на землю и садится на камень.
Блондин оглядывается, на его лице написано некоторое недоверие:
— Это оно?
— Садись, — настойчиво говорит смуглый.
Во всем мире слышно только дыхание этих двоих.
* * *
Золотой каплей гаснет в темноте последний луч, и все становится черным. И тишина начинает разрушаться. В кромешной темноте что-то с нарастающей скоростью шуршит, попискивает и капает. Постепенно темнота сереет, становятся различимы линии, пространства, силуэты. Все это дрожит и колеблется, и по звукам угадывается, насколько огромно пространство вокруг, как далеко простираются эти дрожания и колебания. Это пещера, ее своды покрыты пометом, внизу помет перемешивается с лужами непереваренной отрыгнутой крови. В пещере стоит невыносимый смрад. Но ее обитатели об этом не знают.
* * *
— Чего мы ждем? — спрашивает блондин.
— Сейчас они вылетят, — говорит смуглый, навинчивая камеру на штатив. — Кстати, ты в курсе, что они кричат? И довольно громко.
— Но я их не слышу.
— Твое счастье. Ты бы оглох или с ума сошел. Они тебя тоже не слышат, кстати.
— И не видят?
— И не видят. Это у нас зеленые леса, синие моря и прочая дребедень. А у них лево-право, ближе-дальше. Серая решетка координат и пятно посредине — пища.
— Завидуешь?
— Ты сам подумай. Про мораль говорим, про красоту. Но все это только в наших головах.
— Мы уже об этом столько спорили, — вздыхает блондин, — если ты считаешь, что весь мир у тебя в голове, иди и прыгни со скалы. И я тебе гарантирую, что скала останется!
— Останется. Но в твоей голове. А прыгать я не буду, я не…
Из полукруглого отверстия вырывается черный смерч. Он практически бесшумен, слышно лишь шелест кожистых крыльев. В считанные секунды сумерки сменяются глубокой ночью. Все небо закрывают собой сотни тысяч парящих тел.
— Смотри, смотри! — смуглый лихорадочно щелкает затвором фотоаппарата. — Ты смотришь?
Он оглядывается, но его спутника нигде нет.
Глава 1. О положении вещей
Грубо-фактурный, как будто сделанный из очень толстых ниток или вообще веревок и раскрашенный малярной кистью, флаг США.
Кирпичное лицо Трампа.
Слева и справа — за ним — лица вице-президента и спикера палаты. Они смотрят Трампу в затылок.
Заседание Конгресса, 20 января, Вашингтон.
— Уважаемые дамы и господа! — Трамп уже подустал и часто делает паузы. — Перед тем, как перейти к международной политике, еще раз повторю: американский бизнес вернулся в Америку! Только за последний год в Соединенных Штатах открыли новые заводы компании Apple, General Motors, IBM, Ford, Cisco Systems, General Electric… 120 тысяч новых рабочих мест — это счастливые американские семьи и счастливые американские дети! И это хорошая, крепкая оплеуха азиатам!
Зал устало взрывается аплодисментами. В очередной раз конгрессмены и сенаторы поднимаются на ноги.
Встают не все. Сидящие справа от президента по большей части смотрят изумленно-брезгливо. Трамп косится на них и продолжает:
— Нам предрекали кризис, закат, разрушение, крах. Нам говорили, что мы ослабели, что мы погрязли в коррупции и политкорректности, что мы полностью во власти международных финансовых структур, которые сами же и породили. Но мы разорвали эти путы. Мы сказали окончательное «прощай» Старому свету. Мы приобрели нового надежного и сильного союзника на европейском континенте, с которым нас роднит нечто большее, чем банковские трансферы — нас роднит преданность вере, идее, нас роднит приверженность идеалам, которые выше земного богатства, хотя и не отрицают его. Сегодня в зале присутствует почетный консул Исламского Государства в США господин Абу Ахмет Аль… что-то там! Вот он на трибуне, рядом с моей женой!
Трамп делает приветственный жест в сторону мрачного лысого араба с седой бородкой клинышком. Араб опускает тяжелые веки, пряча насмешку в глазах. Меланья незаметно отодвигается.
