Чёрная метка - [9]

А вот это более чем плохо!

-- Ой-ё, предупреждал же Феникс... Ван, нельзя дать им всем пробудится!

Один верный способ не дать древним божествам, спящим на Авалоне, проснуться был -- быстро и срочно сбежать. Но... я высматривал мелькавшую среди деревьев и камней рыжеволосую фигурку...

-- Демоны с тобой! -- ругнулся эльф. -- Давай быстро illiorina di diman.

А это выход! Мы, быстро оглядели, проверяя нет ли поблизости людей, отошли немного подальше и встали спина к спине.

-- Древняя версия подойдёт? -- спросил я меняющимся рычащим голосом.

-- Подойдёт, -- мелодично отозвался светящийся золотом Ван.

Тысячи чёрных и золотых нитей, расходясь от наших тел, сплетались, завиваясь в затейливые узоры, ложились на землю в сложной, переплетённой Печати, впитывались в землю, звеня, растворялись в воздухе и листве деревьев.

-- Illiorina di diman, -- низким рычанием вырвалось из моего горла.

-- Illiorina di melamor, -- мелодично отозвался Ван.

-- Il lete li tamin.

-- Illiorina ti lamar...

Это только сон. В этих землях нет никого чужого. Вы спите тысячи лет и продолжаете спать. Дурной сон растает поутру как дымка тумана. Потревожившие вас тоже только сон. Спите, древние, спите... Это только сон. Вы спите и мы тоже только сон...

-- Получилось, -- сказал я, спиной чувствуя как тяжело дышит брат. -- До завтра Печать продержится.

-- Надо рассказать деду и отцу, -- сказал Ван. -- Они здесь наведут порядок.

-- Успеется, -- дёрнул плечом я, морщась от проснувшейся боли в ушибе. -- Это же земля Феникса, пусть он и разбирается. А то дедушка сначала с нами разберётся так, что демоны нам детской забавой покажутся.

-- Да уж, пусть Ветер сам решает, -- хмыкнул Ван, оценив такую перспективу.

Я поднял голову и вздрогнул. В десяти шагах от нас стояла замершая рыжая девушка.

-- Демоны меня раздери! Ван!

Он тоже увидел Маю и выругался.

-- Что это было? -- рыжая кивнула на медленно гаснущие нити Печати.

Мы с братом мрачно переглянулись.

-- Ты ведь знаешь, что здесь живут древние божества? -- изогнул бровь Ван, обратившись к девушке.

-- Да, -- кивнула она. -- Но причём здесь...

-- Каждый раз, приходя в эти развалины или к идолам, вы добровольно отдавали старым богам часть своих сил, -- перебил я. -- Мы с братом не собирались делиться с ними своими силами.

-- Делать нам больше нечего! -- фыркнул Апокалипсис. -- В гробу в белых тапках я видел всяких драных богов с демонами в придачу!

-- В общем, древние божества разозлились за наше к ним отношение и стали просыпаться. Они уже очень давно спят, -- продолжил я. -- И мы их убедили, что мы им только приснились.

-- Глюки-глюки, -- весело подсказал Ван. -- Древние глюки замшелых старых пней. Уходим, нам нельзя долго быть в этих развалинах.

-- Угу, -- согласился я, вставая.

-- Ты ничего не видела, -- предупредил Ван девушку.

Но она, конечно же, проболталась. Хорошо хоть не при всех, а только своему отцу.

По выходу из развалин глава этой миниэкспедиции допросил нас с пристрастием -- безопасно ли дальше ходить в развалины, что это вообще было и прочее. Профессионально состроив саму невинность, я убедил его, что опасности для ЛЮДЕЙ развалины, идолы и прочие не представляют. У людей во-первых несравнимо меньше внутренняя сила, из-за чего они и живут значительно меньше нас, во-вторых они даже если не захотят, не способные контролировать внутренние резервы, всё равно добровольно делятся с древними. Но я не стал говорить, что если через нас древние способны обрести более полноценную жизнь, то через людей -- дохлый номер.

В конце разговора человек, поначалу готовый подозревать нас с Ваном во всех смертных грехах был готов поверить любому моему слову и едва ли сознавал, что смотрит на меня, как на любимого внука. Да-да, обаятельная сволочь, помню. Что есть, того не отнять.

Я, Ван и Мая ушли по дороге вперёд, остальные несколько отстали. Иногда я замечал, как эльф хмуро косится на девушку, от которой я сам с трудом отводил взгляд. Она была очень маленького роста, всего только мне по плечо, совсем крошка, как феечка. Я думал, что киса маленькая, но Мая оказалась ещё меньше. Рыжие, вьющиеся крупными локонами волосы, лучистая улыбка, веснушки которые её ничуть не портили, синие глаза с весёлой смешинкой, хрупкая как тростинка фигурка. Мы шли и болтали обо всём на свете. Я рассказывал ей истории, она весело хохотала и рассказывала, что она ходит в художественную школу и пишет стихи. Я восхищался и просил обязательно дать мне увидеть её картины и услышать стихи.

Эльф ворчал что-то на староэльфийском о рыжих лисицах и крылатых идиотах. Ась? Это он о чём?

Мы сидели на пирсе в ожидании парома, я ловил брызги высоких волн уже промокшими рваными джинсами и кроссовками, а Ван возился со своим лейтэром.

-- Ван, я тут подумал...

-- Ты ещё не разучился думать? -- искренне удивился брат, не давая мне договорить.

-- Ну, кто-то из нас должен это уметь!

-- И этот "кто-то" явно не ты.

-- Этот "кто-то"... Тьфу, Апокалипсис, не сбивай меня с мысли! Я тут подумал о том, что нам домой на ночь являться не стоит, а то дед нас не выпустит без допроса с пристрастием. Это с папой можно спокойно поговорить, а деда...