Черная месса - [133]

Тони Кардинале сразу приступил к делу.

– Мистер Коннолли, давали ли вы в 1982 году какие-нибудь наличные деньги секретарю ФБР по имени Дебби Ноузуорти, ныне Дебби Моррис?

Кардинале намеренно провоцировал Коннолли. «Я надеялся, что его самоуверенность возьмет верх», – говорил он позже. Он хотел разозлить Коннолли так, чтобы тот выпалил – нет, он не передавал Моррис деньги Балджера! «И тогда – бум! Его бы немедленно обвинили в лжесвидетельстве, – сказал Кардинале. – Это бы меня сильно порадовало после всего, что он сделал моему клиенту и многим другим людям в качестве так называемого защитника закона».

Их взгляды встретились, и вопрос, заданный Кардинале его бархатным баритоном, эхом прозвучал в зале суда. Затем Коннолли поерзал на стуле, вытащил из кармана пиджака карточку и поднял ее правой рукой, аккуратно держа перед глазами кончиками указательного и среднего пальцев.

– По совету моего адвоката я со всем моим уважением отказываюсь от ответа на этот вопрос, полагаясь на свое право не давать показаний против самого себя – согласно Конституции Соединенных Штатов.

КАРДИНАЛЕ: 30 апреля 1998 года, как вам указал Высокий Суд, мистер Коннолли, вы появились перед судом, но отказались отвечать на вопросы, ссылаясь на пятую поправку. Это верно?

КОННОЛЛИ: Это верно.

КАРДИНАЛЕ: После этого вы давали интервью ряду представителей СМИ… это так?

КОННОЛЛИ: Повторяю – по совету моего адвоката.

Кардинале не сдавался. Он продолжал выстреливать вопросы: совершали ли вы лично какие-либо уголовные правонарушения в связи с обещанием, данным мистеру Балджеру и мистеру Флемми? Передавали ли вы мистеру Моррису перед Рождеством ящик вина, в котором лежал конверт с тысячей долларов? Предупреждали ли мистера Балджера и мистера Флемми о каких-либо попытках расследования, направленного на них? Знали ли человека по имени Брайан Халлоран?

И всякий раз Коннолли обращался к пятой поправке.

Затем наступила очередь прокурора Джейми Герберта.

ГЕРБЕРТ: Доброе утро, мистер Коннолли.

КОННОЛЛИ: Доброе утро.

ГЕРБЕРТ: Мистер Коннолли, вам известно, что означает термин «взяточничество»?

КОННОЛЛИ: Я обращаюсь к пятой поправке.

ГЕРБЕРТ: Мистер Коннолли, вы изложили по меньшей мере три версии того предполагаемого соглашения, что заключили с мистером Балджером и мистером Флемми, это так?

КОННОЛЛИ: Я обращаюсь к пятой поправке.

ГЕРБЕРТ: Мистер Коннолли, за все годы сотрудничества ФБР с мистером Балджером и мистером Флемми вы хоть раз задокументировали это предполагаемое соглашение где-нибудь в материалах ФБР?

КОННОЛЛИ: Я обращаюсь к пятой поправке.

За двадцать минут Коннолли, выслушав вопрос, заданный Кардинале или Гербертом, обратился к пятой поправке почти тридцать раз. Судья прервал этот взаимообмен, постановив, что данное упражнение бесполезно, поскольку Коннолли не передумал и давать показания без статуса неприкосновенности не желает. Роберт Попео сообщил судье, что его клиент обращается к пятой поправке по его настоянию, в особенности «в свете того факта, что здесь заседают сразу два раздельных Больших жюри, а прокуроры сообщили, что мистер Коннолли является целью обоих». Пусть даже Коннолли свободно высказывается вне зала судебных заседаний и объявляет о своей невиновности (право на свободу слова, гарантированное первой поправкой), он не откажется от своего права не свидетельствовать против самого себя, гарантированного пятой поправкой.

– При каждом заданном свидетелю вопросе, касающемся существа, – сказал Попео, – он, по моему совету, будет пользоваться привилегией, дарованной Конституцией Соединенных Штатов.

Судья отпустил Коннолли: «Мистер Коннолли, вы можете идти».

Несколько минут спустя Коннолли уже стоял перед новым зданием суда на Фан Пир и разглагольствовал перед кружком телеоператоров и репортеров, подводя итоги своего воинственного противостояния прокурорам Вышаку, Герберту и Келли. Он назвал их «злостными клеветниками», с дьявольским упорством пытающимися сделать из него козла отпущения. Но даже вновь предпринятое наступление не могло стереть неприятное впечатление от наводящего тоску Джона Коннолли, читающего с карточки слова о пятой поправке – и это после того, как он неделями рассказывал всему миру, что больше в этом не нуждается.

Дальше в дело вступила процедура, не гарантировавшая скорого разрешения дела. В своем кабинете, с помощью клерков, судья Вольф начал подготовку постановления суда, изучая свидетельские показания, вещественные доказательства и судебную практику по аналогичным делам. Это затянулось на месяцы, и к началу 1999 года дело практически выпало из поля зрения общественности, хотя время от времени о нем все-таки вспоминали, пусть и в другом контексте. Бывший федеральный прокурор и экс-губернатор Билл Уэльд в 1998 году принял участие в радио-шоу, рекламируя свой первый роман, и наткнулся на ведущего программы, который интересовался сделкой Балджера с ФБР. Кристофер Лайдон из программы «Связь» на WBUR с недоверием отнесся к тому, что Уэльд не попытался как следует разобраться в происходящем с Балджером. «Почему вы не возмущаетесь? – подначивал его Лайдон. – А вашему другу Уильяму Балджеру что-нибудь об этом известно? А вы его спрашивали?»