Черная месса - [130]

Тем не менее даже после многомесячного слушания показаний агентов ФБР, красочного шоу Коннолли и внезапной смены ориентации Марторано, судебные слушания достигли пика, только когда на трибуну свидетелей поднялся Стиви Флемми. Прислонившись спиной к стене, он пустился в рассуждения о «защите осведомителя». Ему требовалось убедить судью Вольфа, что правительство обещало не выдвигать против него обвинений. Появление на свидетельской трибуне обвиняемого в совершении преступлений всегда дело тонкое, а во время данных предварительных слушаний Флемми и Фишман решили, что Флемми должен как можно подробнее рассказать о своем соглашении с ФБР, при этом избегая признаний в совершении каких-либо преступлений – за исключением тех, которые, как он утверждал, были санкционированы ФБР.

Обычно в суд Флемми надевал черно-белый нейлоновый спортивный костюм. Но 20 августа 1998 года, в день, когда он поднялся на трибуну свидетелей, криминальный босс надел накрахмаленную белую рубашку, красно-коричневый галстук и серый пиджак спортивного покроя «в елочку».

– Мистер Флемми, возможно, вам будет удобнее, если немного поднимете микрофон, – заметил судья через несколько минут после того, как Флемми начал давать показания.

Флемми поправил микрофон.

– Так лучше, судья?

– И немного придвиньте стул.

Кен Фишман, тщательно контролировавший Флемми, начал прямо с того места, которое было для защиты важнее всего – с обеда в доме Джона Морриса весной 1985 года, во время которого, по словам Флемми, Моррис сказал, что гангстеры могут спокойно совершать любые преступления, «за исключением убийств». Фишман провел Флемми по всей истории их с Балджером сотрудничества с Полом Рико, Джоном Коннолли, Джоном Моррисом и Джимом Рингом. И в течение всего рассказа Флемми, с подачи Фишмана, подчеркивал, что ФБР обещало им защиту – основополагающий принцип всей сделки – начиная с первого дня.

«Это была одна из главных тем: насколько мы защищены? Мы все время это подчеркивали, а они все время отвечали на это утвердительно, все время говорили, что мы под защитой и против нас никогда не выдвинут обвинений, – заявил Флемми в свой первый день дачи показаний, буквально сразу после того, как поднялся на свидетельскую трибуну. – Мы на этом настаивали. Мы бы не стали этим заниматься, если бы не обещанная защита. Это же здравый смысл. Я этой деятельностью не гордился, и я хотел гарантий. То же самое могу сказать и про мистера Балджера».

Время от времени Флемми даже впадал в патриотическое настроение. «Полагаю, в роли осведомителя я служил правительству Соединенных Штатов», – заявил он Фреду Вышаку, когда настала очередь прокурора задавать вопросы. Флемми сказал, что они с Балджером помогали ФБР «уничтожить коза ностра, и думаю, все, что я делал, делалось в интересах правительства Соединенных Штатов».

Главный прокурор обвинения поморщился.

– Вы считаете, что в интересах правительства Соединенных Штатов было контролировать приток наркотиков в Южный Бостон? – спросил он. – Именно так вы думаете, мистер Флемми?

– Тут я обращаюсь к пятой поправке.

Вышак не был другом Флемми. Эти двое часами спорили на тему «общественной деятельности» Флемми в роли осведомителя.

– Вы отлично устроились, – распекал Вышак Флемми, пресекая его фальшивые рассуждения о благородстве. – Совершали по желанию любые преступления, набивали карманы деньгами и, с вашей точки зрения, были защищены от судебного преследования?

ФЛЕММИ: Вы забываете одну вещь, мистер Вышак. Коза ностра была уничтожена. В этом и заключалась их [ФБР] цель. И они были полностью удовлетворены. Мы выполнили условия сделки.

ВЫШАК: Вы в самом деле думали, мистер Флемми, что вы с мистером Балджером единолично уничтожили коза ностра?

ФЛЕММИ: Вот что я вам скажу, мистер Вышак, мы чертовски хорошо потрудились.

ВЫШАК: Вы так думаете?

ФЛЕММИ: Так и думаю. И ФБР так думало.

ВЫШАК: И когда ФБР с ними расправилось, вы с мистером Балджером стали в городе криминальными авторитетами?

ФЛЕММИ: Обращаюсь к пятой поправке.

ВЫШАК: Это и была ваша настоящая цель – контролировать всю преступную деятельность в Бостоне? Это так, мистер Флемми?

ФЛЕММИ: У нас образовалось партнерство, у ФБР со мной. Получали ли мы выгоду от их помощи или с их разрешения? Да, получали.

Время от времени Флемми начинал путаться, в особенности в тех случаях, когда от него требовалось решить, были ли подсказки от агентов ФБР законными или противозаконными. Предостережения, утверждал он, являются доказательством того, что ФБР их прикрывало. Но имеет ли для судьи Вольфа значение, что они были незаконными? Флемми неоднократно сомневался, какой позиции придерживаться. В один какой-то момент Вышак начал допытываться у Флемми о размахе услуг, которые Коннолли оказывал Балджеру и ему – начиная с предупреждения криминальных боссов о прослушке и заканчивая уничтожением жалоб на них, как, например, в случае со Стивеном и Джулией Рейкс, – и тут прокурор внезапно спросил: «Вы знали, что мистер Коннолли нарушал закон в отношении вас, не так ли?»

ФЛЕММИ: Да.

ВЫШАК: Кстати, вы знаете Стивена Рейкса – Стиппо?

ФЛЕММИ: Я обращаюсь к пятой поправке.