Чёрная магия - [154]

На мгновение глаза девушки вспыхнули. Но затем она отступила.

— Не желаю, чтобы хоть один мужчина считал, что я перед ним в долгу.

Ручеек покачал головой.

— Для твоего драгоценного сокровища я не опасен, — успокоил он девушку. — Это я перед тобой в долгу за то, что ты меня сюда привела.

— Я уж было думала, что ты все испортил, когда отказался сменить имя.

— Но обернулось к лучшему, — добавил Ручеек.

— А откуда ты знал, что так будет лучше? — поинтересовалась Жаворонок.

— Я не знал.

— Так что, ты это всерьез говорил? — изумилась девушка.

— Это мое имя, — ответил Ручеек.

— В жизни не видела вторую такую бестолочь. Подумаешь — имя!

— Ты оберегаешь свою чистоту, — сказал Ручеек, — а я оберегаю свое имя.

Жаворонок, гневно раздувая ноздри и сверкая глазами, подалась к Ручейку, как будто хотела отвесить ему пощечину, но бить его не стала. Да и Ручеек не отступил.

— Не смей сравнивать свое имя с моей чистотой, как ты выражаешься! Я собираюсь когда-нибудь заработать себе на приданое и выйти замуж, а не быть кухонной девчонкой, зарабатывающей монету на стороне или добивающейся расположения хозяина или управляющего. Чистота — единственное сокровище бедной девушки. Я и взялась за эту работу, потому что так меня оставили в покое, а значит, я могу надеяться. А твое имя — оно не знаменито, не важно, оно ничего не стоит! И не смей никогда сравнивать!

Жаворонок быстро зашагала к дому, оставив Ручейка допивать воду, что он и сделал.

«То, что ничего не стоит для тебя, может дорого обойтись мне», — подумал он. Но все же он не мог избавиться от ощущения разочарования. Каким-то образом он умудрился потерять ее дружбу. Прямо как у себя в деревне.

Ручеек прислонился к цистерне и закрыл глаза. У него есть работа. Ему будут давать деньги. Он понятия не имел, чего стоят деньги, но ему будут платить столько же, сколько Жаворонку, а она считала, что ее жалованья достаточно, чтобы скопить на приданое.

Она молода и, быть может, рассчитывает, что добьется своего лет за десять. Но он еще моложе и может работать дольше, прежде чем женится. В деревне он лишь начал выполнять работу для взрослых и еще не освоил всего, что полагалось уметь мужчине. Но здесь он всему обучится, вырастет, и тогда для него не останется ничего непосильного.

Много тяжелой работы. Долгие годы изнурительного труда. Почему же он так взволнован?

Да потому, что он будет служить каменному магу. И неважно, что тот всего лишь друг гальки, а не маг высшего уровня. Может, ему даже удастся увидеть, как хозяин занимается колдовством.

Он уже получил практическую выгоду. Например, вот эта цистерна. Ручеек понял, как она устроена внутри: вода из бака наверху просачивается сквозь пористый камень, и тот задерживает все, чему не полагалось находиться в воде. Вода просачивается через камень медленно, но зато всякое загрязнение удаляется. Как странно, если так подумать — самая чистая вода в Хеттерферри находится в доме каменного мага.

Впрочем, пористый камень оказался неожиданностью для Ручейка. Он никогда не слышал о его существовании и не видел его в тех выходах пород, по каким ему доводилось лазать. Эх, если бы этот камень был снаружи цистерны, то можно было бы на него поглядеть! Был бы он каменным магом, он смог бы понять, как происходит процесс очищения.

Опасная мысль. Он не должен хотеть этого. Он дал слово. Если б Демвур не поднял шума насчет того, что он, Ручеек, не должен становиться каменным магом, ему бы и в голову такое не пришло.

Да и неважно. Маги — это волшебный народ, а не обычные крестьянские мальчишки. Маги могут выходить в мир в любом обличье: звериные маги — в облике своего любимого животного, маги стихий — в телах из камня, ветра, воды, света, песка или металла. Их невозможно удержать взаперти — во всяком случае, тех, кто по-настоящему силен. Ручеек представил, будто он — каменный маг, как и его хозяин. Он может ходить в каменном теле — интересно, какое оружие способно поразить его?

Вот здорово было бы увидеть Брикеля в каменном облике. Или он держит такие вещи в тайне, потому что Демвур за ним следит?

— Ручеек! — раздался нетерпеливый оклик. — Ты что делаешь?

Ручеек открыл глаза и увидел Жаворонка.

— Воду допиваю, — ответил он.

— А чаша тогда где? Или ты воду ушами пьешь?

«Не злись на меня», — хотел сказать Ручеек, но заколебался, а Жаворонок заговорила снова.

— Ты думаешь, что будешь жить тут, в саду? Идем со мной. Я покажу тебе твою комнату.

Ручеек послушно последовал за девушкой в дом. Жаворонок шла быстро, так что он едва успевал разглядывать разные комнаты, пытаясь предположить, для чего они предназначены. Домишко его семьи состоял из одной комнаты, с очагом у стены. Ручеек понятия не имел, зачем нужно столько комнат. Для сна? Да нет, что-то другое, слишком много мебели странного вида. Высокие ящики с дверцами сверху донизу. Столы, накрытые тканью, такие неровные, что за ними и работать-то нельзя. В конце концов Ручеек сообразил, что это на самом деле вовсе не столы, а огромные, широкие стулья, а ткань на них — чтобы не больно было долго сидеть. Переводить материю, накрывая стулья и делая их мягче! В Фарзибеке этого никто бы не понял.