Черная луна - [81]

* * *

Проникнуть во дворец второй раз оказалось гораздо проще, чем в первый, и Герда хотела уже отправиться к кабинету герцога, но ее остановила другая Герда, возникнув прямо в дверях, ведущих в очередной зал.

– Не торопись, – сказала она, выходя из плотной тени. – Подумай. Что здесь не так?

– Засада? – насторожилась Герда.

– Возможно, – согласилась с ней другая она. – Пока не знаю.

«Она почувствовала неладное, но не может знать причину, – сообразила Герда. – Значит, причина скрыта при помощи колдовства, но можно попробовать ее обнаружить».

Она скользнула к изящному придверному столику, на котором стоял серебряный шандал на три свечи. Но, к сожалению, это оказались новые свечи. Их еще ни разу не зажигали, и сила огня в них едва ощущалась, ее было недостаточно, чтобы почувствовать зажженные свечи в других помещениях.

«Камин!»

Да, камин в этой ситуации был предпочтительней. Даже погашенный, он хранил память ушедшего на покой огня. Присев рядом с камином из резного мрамора, Герда сняла перчатки и протянула руки к сложенным в ожидании своего часа дровам. Под ними все еще оставались «живые» угли. Немного, но достаточно для ее целей, и Герда потянулась через них к «проснувшемуся» огню. Минута, другая, – от напряжения на висках Герды выступил пот, – и вот уже она видит внутренним взором все, что доступно сейчас в доме живому огню. Переходя от печи к печи, от камина к камину, через лампады, свечи и колдовские светильники, Герда искала и находила живущих в доме людей. Большинство из них спали. Но, как выяснилось, не все. Один из домочадцев стоял, замерев, как охотник в засаде, и ждал, когда муха попадется в его сеть. Герда видела его прямо сквозь огонь, пылающий в огромном камине, и сразу же узнала Эугена. Осмотрелась в помещении, перемещаясь от одной зажженной свечи к другой, и поняла, что граф де Саган находится в зале, куда выходит дверь герцогского кабинета. Потом она разглядела огромную гексаграмму, начертанную цветными мелками прямо на мраморных плитах пола, и смогла различить символы, вписанные между линиями и на вершинах лучей. К сожалению, это была высшая магия, приблизиться к изучению которой ей так и не позволили. Герда не знала этих символов, как не знала и того, как должна сработать устроенная для нее ловушка, где и когда.

– Он один, – шепнула ей в ухо другая она. – Все остальные спят.

– Это не поможет, – вздохнула Герда. – Эуген сильный и талантливый колдун. К тому же полностью обученный, и, если этого мало, я не знаю, с какой стихией у него сродство. Мне нечего ему противопоставить.

– Тогда попроси помощи у Неистовой.

– И как, по-твоему, я ее могу попросить?

– Просто попробуй, – предложила другая Герда. – Иногда она тебя чувствует и приходит, когда заставляет нужда.

«Неистовая! – попробовала призвать богиню Герда, отчаявшаяся выкрасть портрет матери до своего отъезда из Эринора. – К тебе взываю я! Прошу! Окажи милость, помоги одолеть врага!»

– Бестолочь! – Темная богиня возникла в тенях, и сама бесплотная, словно тень. – Ничего не умеешь и ничему не учишься!

– Прошу, прости меня, Неистовая! – Не вставая на ноги, Герда перетекла на колени и склонила голову перед великой Темной. – Но, как же мне учиться, если у меня нет ни учителей, ни книг, по которым я могла бы чему-нибудь научиться сама. Я учусь. Но та книга, что у меня есть, ничего не говорит о высшей магии. А о моем даре вообще даже не упоминает. Эуген же обученный сильный колдун, и он пользуется именно высшей магией.

– В твоих словах есть правда, – неожиданно согласилась с ней Темная богиня. – Тебе надо учиться, деточка, и я знаю, как тебе помочь. Ты идешь за портретом своей матери. Уважительная причина, чтобы просить о помощи, но не настолько веская, чтобы я взялась тебе помогать. Но там, в кабинете герцога, находится не только портрет. Там на особой полке стоят несколько книг, которые могут быть тебе полезны. Вот ради них я тебе, пожалуй, помогу.

– Как?

– Впусти меня в свое тело.

– В мое тело? – Это было необычное предложение, и оно Герду не только удивило, но и порядком напугало.

– Не забывай, – успокоила ее Неистовая, от которой ничего нельзя было скрыть, – я в нем уже была, и даже не один раз.

– Я тогда была не в себе, – попробовала оправдаться Герда.

– В этом-то и сложность, милая, – улыбнулась ей богиня. – Итак?

– Как мне это сделать? – Сейчас Герда была готова на всё. Ну, или почти на всё.

– Придумай грёзу.

«Грёзу? – удивилась Герда, но тут же поняла, о чем идет речь. – Вот же я тупая курица! Грёза – дверь в мое Я».

Тогда она села на пол. Закрыла глаза. И представила себе, как открывается навстречу богине. Это не был зрительный образ, такое ей было не представить. Впервые в жизни Герда грезила философскими категориями. Сущность человека, его материальная оболочка и метасущность божества. А потом «дверь» отворилась, и в Герду вошло нечто настолько огромное, что и сама она почувствовала себя гигантом. Мощь, невероятная сила, непостижимая сущность. Но при всем при этом Герда оставалась самой собой. Знала, кто она. Понимала, что случилось.

– Позволишь мне действовать самой