Черная Луна - [17]

— Будь ты проклят! — завопил Дейс. — Выпусти меня!

— Нет, — сказал Тарантио вслух.

— Ничего, Чио. Когда-нибудь я сумею освободиться.

— Но не сегодня, братец.

Тарантио поглядел на Броуина и невесело усмехнулся.

— Тебе ничто не грозит, старик. И все же мне, пожалуй, лучше тронуться в путь.

— Какая жалость, что эльдеры сгинули бесследно, — сказал Броуин, когда Тарантио уже сел в седло. — Мне кажется, их магия могла бы помочь вам обоим.

— Нам не нужна помощь. Может, нас и нельзя назвать счастливыми, но по большей части мы довольны своим положением. Дейс не так уж плох, Броуин. Порой я чувствую в нем хорошее.

Броуин ничего не ответил. И не помахал рукой вслед, когда Тарантио ударил мерина пятками по бокам и выехал с прогалины.

Тарантио спустился на равнину и там, на открытой местности, пустил коня в галоп. Копыта гнедого мерно и глухо стучали по травянистому ложу долины, и Тарантио бездумно наслаждался скачкой. Минут через десять он придержал коня, вынудил перейти на шаг, а затем и вовсе остановился и, спешившись, осмотрел гнедого. Удовлетворенный осмотром, он снова вскочил в седло и поехал дальше.

— У меня лицо демона, — сказал вдруг Дейс.

— Этого я не знаю, — отозвался Тарантио. — Я ведь никогда тебя не видел.

— У меня белые волосы и серое лицо. А глаза желтые и раскосые, как у кошки. Почему я так выгляжу?

— Понятия не имею, как должны выглядеть души.

— Неужели я демон, Чио? И ты одержим мной? Тарантио на минуту задумался.

— Братец, я не знаю, кто мы такие. Может быть, это ты одержим мной.

— Ты был бы рад, если б меня не стало? Тарантио рассмеялся.

— Порой мне кажется, что да. Но не часто. Мы с тобой братья, Дейс. Просто так вышло, что у нас одно тело на двоих. И, по правде говоря, я тебя обожаю. К тому же я сказал старику правду. Я и в самом деле чую в тебе хорошее.

— Ха! Тебе просто нравится обманывать самого себя. Что до меня, я бы с радостью от тебя избавился.

Тарантио покачал головой и улыбнулся. Дейс обиженно смолк, и Тарантио ехал дальше, миновав по пути руины двух сожженных деревень. Убитых видно не было, но наспех насыпанный курган без слов говорил о том, куда подевались мертвые тела. Вдоль дороги тянулись несжатые поля, пшеница гнила на корню.

Вдалеке Тарантио увидел нескольких женщин — они шли через поля и несли большие плетеные корзины. Увидев всадника, женщины остановились и молча ждали, пока он не проедет мимо. Потом Тарантио выехал на широкий армейский тракт и миновал разрушенную почтовую станцию. Он знал, что десять лет назад существовала и весьма неплохо работала почтовая служба, которая связывала все Четыре Герцогства. Гатьен говорил, что письмо, написанное в Кордуине, могли доставить в Хлобан — за триста миль к юго-востоку — всего за четыре дня. Письмо из Хлобана в Прентуис, столицу герцога Марча — пятьсот семьдесят миль к востоку по горным дорогам, — доставляли за десять дней.

Теперь уже никто не занимается доставкой писем. В сущности, если б любой рядовой житель и вздумал послать письмо из одного герцогства в другое — его немедля арестовали бы и скорее всего повесили. Все герцогства вели между собой кровопролитную войну, и не было в ней числа решающим сражениям, мелким стычкам и рейдам, заключенным и разорванным союзам, отступлениям и предательству. Наемники предлагали свои услуги любой армии — от Лоретели, стоявшего над южным морем, до северных гор Моргаллиса, от Хлобана на западе до Прентуиса на востоке. Простые солдаты по большей части и понятия не имели, кто сейчас чей союзник. К началу этой летней кампании герцог Марч был в союзе с Сарино, герцогом Ромарка, — против Беллиса, герцога корсаров, и Альбрека, герцога Кордуина. Однако уже в первых числах июня Беллис переметнулся на другую сторону, а потом герцог Марч поссорился с Сарино и заключил новый союз — с Альбреком.

Немногие были в состоянии уследить за всеми перипетиями и причудами герцогской политики. Большинство солдат, впрочем, и не пыталось. Тарантио служил в наемном полку, оборонявшем форт от объединенных сил Ромарка и Марча. Потом гонец принес известия о переменах в стане союзников. Положение оказалось поистине смехотворным. После трех недель отчаянного сражения защитники форта — одни из них, как Тарантио, служили Беллису, другие Кордуину — обнаружили, что теперь они враги друг другу, в то время как осаждавшие войска, чьи баллисты и катапульты стоят под стенами форта, отныне их лучшие друзья. Капитаны наемников поспешно созвали всеобщий совет, дабы решить, кто с кем должен теперь сражаться. Одни солдаты, осаждавшие форт, хотели теперь защищать его изнутри, другие — кто все это время оборонял форт — теперь должны были штурмовать его, хотя находились уже в его стенах. Совет продолжался целых пять дней.

Поскольку достичь соглашения оказалось невозможно, капитаны предложили решение, которое устроило всех. Четыре наемных полка дружно подвели мины под старинные стены форта — и сровняли их с землей. Ни осаждать, ни оборонять было больше нечего, и наемники честь по чести отправились каждый к своему нанимателю.

Во время осады погибли триста двадцать девять человек. Тела их похоронили в общей могиле.