Черная легенда - [22]

Долгое время соприкосновения восточной и западной окраин континента были эпизодичными. Так, в 36 г. до н. э. отряд китайцев (ханьцев), преследуя хуннского князя, натолкнулся около города Талас в современном Казахстане на странных воинов, которые сдвинули большие четырехугольные щиты, выставили короткие копья и пошли в атаку на китайцев. Те удивились, посмеялись и расстреляли сомкнутый строй из тугих арбалетов. По выяснении оказалось, что побежденные были римскими легионерами из легиона, сдавшегося парфянам при Харране, где погиб триумвир Красс. Парфяне перевели пленных на свою восточную границу и при первой же надобности отправили их выручать своего хуннского друга и союзника. Какое счастье, если подумать, что китайцы не добрались до Европы на рубеже нашей эры! А ведь могли, если бы их не задержали хунны.

Второе столкновение Востока и Запада произошло в 751 г. в той же Таласской долине. Танское китайское войско явилось туда по просьбе согдийцев, жителей страны Согд в современном Узбекистане, нещадно ограбляемых арабами. Бой на равнине шел три дня и был решен тюрками-карлуками, стоявшими неподалеку и державшими нейтралитет. Наконец карлуки решили, что китайцы все же хуже арабов, и ударили на их фланг. Китайцы побежали.

По иронии судьбы, китайский полководец Гао Сянь-Чжи не понес наказания за проигранное сражение и потерю Согдианы. Он остался при дворе и служил империи Тан в последующих войнах, а араб, победитель и герой, Зияд ибн-Салах был вскоре казнен как политически неблагонадежный. Но так или иначе, Средняя Азия стала мусульманской провинцией. А Срединная Азия, оккупированная Китаем при династии Тан, истребившей тюрок, вернула независимость. Там возник Уйгурский каганат, разрушенный енисейскими кыргызами в 841–847 гг.

После этого Китай ослабел и к X в. утратил все владения севернее Великой стены. На северо-западной границе Китая возникла тангутская империя Си-Ся, а на северо-восточной — киданьская, принявшая китайское имя Ляо. Ляо просуществовало с 905 по 1125 г. Вот это-то для нас и существенно.

В отличие от западной окраины Евразийского континента, где четыре суперэтноса были тесно связаны друг с другом и своими культурными традициями, и способом ведения хозяйства, и социальными отношениями, и даже религиями (ибо христиане считали Аллаха арабским названием Первого лица Троицы, а мусульмане почитали Ису и Мариам — Иисуса и Марию — как пророков, предшественников Мухаммеда), на восточной окраине положение было принципиально иным. Китайцы Срединной равнины и кочевники Великой степи столь разнились между собой, что не перенимали культуры друг друга. Кидани были исключением. Это-то и привело их к гибели как этноса.

Секрет хода событий заключался, пожалуй, не в экономике или политике, а в феномене этнографии, воздействовавшем на поведение людей. Китайцы и кочевники настолько различались по стереотипу поведения, что не хотели, не могли наладить между собой контакт. Они и не пытались искать поводов для контакта, считая их лишенными смысла. Тут были важны некоторые подробности быта.

Прежде всего, китайцы вообще не употребляли молочных продуктов — основной пищи кочевников, и взаимопонимание между ними отсутствовало из-за презрения к такой пище одних и раздражения по поводу такого неприятия у других. Для китайца все жены отца — его матери. Для хунна, например, или тюрка — мать только одна, а наложницы отца — подружки, а вдова старшего брата становится законной его женой, которую он обязан содержать, причем чувства здесь роли не играют.

Женщина в Китае в те века не работала, она рожала и нянчила детей и никаких прав не имела. В Великой степи женщина выполняла все домашние работы и была владелицей дома: мужу принадлежало только оружие, ибо ему полагалось умереть на войне.

В армиях Китая обязательно полагался штат доносчиков, а тюрки, находившиеся на китайской службе, этого не терпели и раскрытых доносчиков убивали. Представители двух великих суперэтносов никак не могли ужиться рядом. Оптимальное решение было: жить мирно, но порознь. А это не всегда удавалось.

Поэтому кочевники заимствовали культуру и мировоззрения с Запада, а вовсе не из Китая. Из Ирана уйгуры позаимствовали манихейство, из Сирии кочевники приняли несторианство, из Тибета — теистический буддизм. Правда, буддизм был воспринят позже, но принцип заимствования оставался прежним. Из Китая же они заимствовали только шелк, а помимо этого — печенье и, в некоторых случаях, фарфоровую посуду.

Только часть киданей восприняла китайскую культуру искренне и увлеченно. Другая часть упорно соблюдала свою, степную. И вот что из этого вышло.

В начале XII в. на Дальнем Востоке произошел взрыв этногенеза, или, говоря научным языком, пассионарный толчок, вследствие которого возникли два новых этноса: чжурчжэни и монголы.

На Дальнем Востоке среди тихих народов, живущих в состоянии гомеостаза — а это состояние не редкость для разных народов, прошедших определенный цикл развития, — то есть среди народов, поддерживающих свое равновесие с ландшафтом, появились люди с необузданной энергией. Вот это и есть качество, которое называется пассионарностью.