Черная кровь победы - [17]

— Спасибо. — И Рябов сел, внимательно разглядывая своего собеседника и оппонента в шпионской игре.

Тот был стройным и поджарым. Под легкой кремовой распахнутой рубашкой были видны крепкие мышцы. «Боксер, сразу видно» решил для себя капитан и сделал для себя вывод смотреть ему только в глаза. У британца было абсолютно аристократичное лицо, глаза светлого цвета. Внешне он казался расслабленным, но Александр видел его готовность в любую секунду стать опаснейшим противником — как в разговоре, так и в драке. «Опасный соперник». Рыжая копна аккуратно и коротко подстриженных волос и небольшая эспаньолка завершали образ. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять, но он мог и ошибаться.

— Что же привело капитана Рабоче-крестьянской Армии в мое скромное обиталище? — С легкой усмешкой спросил англичанин.

— Вам должны были уже доложить. — Подпустил легкой сварливости в голос Рябов, он сделал вывод, что с таким противником нельзя быть целиком покладистым, он воспримет это очень подозрительно, ведь, судя по беглому осмотру, он мог уважать только сильных противников. «Настоящий англосакс голубых кровей». — Я перешел границу около пяти дней назад. Прибыл в какое-то селение, обзавелся верблюдом, отправился в Мосул. Дальше вы знаете.

— Но какой мотив вас побудил к этому? — Британский офицер разведки протянул руку и взял бокал красного вина со столика, сделав небольшой глоток.

— Я ушел от НКВД. Я служил в военной части на охране нефтепромыслов под Баку. Дослужился до капитана. Когда органы взяли меня за все возможные места. Дело в том, что в нашей части был комполка Устинов и лейтенант Шуринов. Я этого, конечно же, не знал, но они работали на вас. — Кивок в сторону офицера. — Но когда они докопались до важной информации, наш комиссар Колесниченко успел им помешать и убить. Они успели его прикончить, но, как я уже сказал и сами погибли. — Рассказывал Рябов пока что чистую правду, лишь в акцентах смешанную с «легендой», глядя британцу прямо в глаза.

— И как это связано с вами? — Выдерживая взгляд, спросил британец.

— После этого в части начались проверки. Причем прямо из штаба округа. Как по армейской, так и по линии спецслужб. И тут вы меня, можно сказать, сильно подставили! — Придал некоторого горького возмущения своего голосу Рябов.

— Да? И чем же конкретно мы вас подставили? — Заинтересованно, но с ленцой в голосе, как казалось Александру — напускной — поинтересовался англичанин.

— Все очевидно — не начнись проверок, они бы не подумали обо мне. Как, между прочим, об очередном вашем агенте. Дело в том, что мой отец был белым офицером, из дворян. И погиб во время гражданской. А мать это скрыла, и мы были обычной городской семьей. А с учетом того, что я верующий и ходил в церковь, это сыграло решающую роль, в тот момент, когда нквдшники стали подозревать всех и вся. Они решили, что я ваш человек. А без этого инцидента — никто бы и не обратил на меня внимания. Теперь же я остался ни с чем, и даже не знаю, что теперь будет с матерью. — Рябов покачал головой.

— Понятно. Вы хотите от меня… или, может быть, нас — извинений? Хорошо, я извинюсь перед вами. Но что вы хотите от меня, кроме этого? — Британец мягко и насмешливо улыбнулся.

— Я хочу отомстить за поломанную жизнь. И, видимо, придется продолжить дело отца. К тому же — если выражаться шкурно — у меня нет другого выхода, кроме как работать на вас. Потому что не торговцем же на базар? — Рябов рубанул рукой воздух.

— Вполне разумный подход. И какой номер части, где вы служили? — Задумчиво протянул англичанин, сделав несколько мелких глотков вина и закинув ногу на ногу.

— Вы и так все можете выяснить. Разве у вас нет своих людей больше в таком важном месте, как Баку и его нефтепромыслы? — Вопросом на вопрос ответил капитан. И тут же добавил. — У меня есть для вас кое-какой козырь. Но я предоставлю вам его только в обмен на гарантии, что вы не выкинете меня на улицу.

— Расплывчато. Как-то похоже на покер. Ну, блеф там, знаете… — Британец поставил бокал на столик и потер бородку.

— Нет. И вы знаете, что это мой единственный шанс. — Александр поймал взгляд британца, который он, наконец, отвел. — Если я сейчас выложу козырь, а вы оставите меня ни с чем, взяв все себе, и выкинув меня на улицу… Меня это не устроит.

— Только не надо на меня кидаться! — Британец приподнял ладони, подавшись вперед. — Я уверен, что мы придем с вами к консенсусу. Какого рода гарантий вы хотите?

— Например, имеющуюся у меня информацию я выложу только при еще двух ваших офицерах. Лучше — при вашем начальстве. При свидетелях. И вы дадите мне расписку при них же. О том, что я теперь, скажем так, на вашем балансе.

Александр понимал, что ведет слишком уже грубую игру со своим собеседником: такую вести не слишком-то и рекомендуется, ведь можно нарваться на лишние подозрения или отторжение. Но он также и понимал суть этого пресыщенного жизнью английского аристократа — ему нужен жесткий спарринг-партнер, иначе его в принципе не заинтересует какое-либо сотрудничество. Нужно давление на нервы. Главное только — не передавить, чтобы он не отказался от него, как от слегка сумасшедшего «клиента».