Чёрная кошка - [23]
Шилов долго стоял над работой Руцкого.
— Нет, Саша, это только подмалевок. Тебе надо приехать сюда еще раз, прописать детали, поработать над цветом.
Настала очередь моего творения. Учитель окинул его взглядом, удивленно посмотрел на меня.
— Ты раньше рисовал?
— Нет.
— Врешь.
— Рисовал, как все режиссеры. Но кисть держу в руках в первый раз.
— Врешь, Стас.
— Клянусь.
— Какие хорошие тени на деревьях.
Теперь-то я вижу, какие это тени. Не тени, а дупла, дыры. Но тогда мне казалось, что картинка получилась вполне…
Так я стал художником. Поехали мы с Шиловым на другой день в магазин, купили этюдник, краски, кисти, холсты, мастихины, уголь. Все лето я рисовал как проклятый. Такая это оказалась зараза — живопись. Ни читать, ни писать, ни смотреть телевизор не мог, с трудом дожидался рассвета и с головой — в работу. Учителя у меня не было, все постигал сам. Каждый день открывал Америку: смешаю голубой цвет с желтым — получился зеленый. Боже, какое счастье! Я и до сих пор не знаю, какие краски считаются теплыми, какие — холодными, в каком порядке их надо располагать на палитре. Ничего хорошего в этом, понятно, нет — азы надо зубрить наизусть, иначе всю жизнь будешь изобретать велосипед. Я не учился не от лени, думал — это мимолетное увлечение. А оказалось — на всю оставшуюся жизнь.
К концу этого лета я отправился в серьезное плавание. В прямом смысле. Поехали мы с друзьями вокруг Европы. На пароходе. Каждый день новая страна, новая столица. Жена с друзьями уходила в город, а я оставался на палубе и рисовал, скажем, вид Стокгольма. И так всю поездку.
Привез домой кучу этюдов, развесил на стенах, приходили гости, восхищались: «Смотри-ка! Как у настоящего мастера!» Мне и самому казалось, что я постиг кой-какие тайны живописи. И вот тут совершил непростительную глупость: стал дарить друзьям свои «произведения». Они висят у них на стенах, иной раз на почетном месте, приходят гости, среди них и художники, смотрят. Говорят про себя: «А это что за мазня!» И они правы. Теперь-то и я понимаю, что мазня. Стыд! Но что делать? Обратно не заберешь, не отдадут.
Прошло пять лет. Теперь я точно знаю: профессионального художника из меня не получится, тайны живописи мне не постигнуть. И слава Богу. Зачем входить в чужой мир-лабиринт, когда ты и в своем мире, в своей профессии, ориентируешься весьма слабо. А есть еще один мир — это ты сам. Можешь ли ты с уверенностью сказать, что знаешь самого себя? Да ни в коем случае! Человек — тайна. Даже для самого себя. Кто он? Каковы пределы его физических и умственных возможностей? На что он способен? Какими талантами наградил его Господь? Разгадывать эту тайну, познавать самого себя — веселое и полезное занятие. Теперь я знаю о себе больше, чем раньше. Мое увлечение пейзажной живописью приоткрыло мне глаза не только на окружающий мир, но и на самого себя. В первую очередь, на самого себя.
Черная кошка. Мое лучшее достижение в графике. Эту кошку в фильме «Место встречи изменить нельзя» я придумал и рисовал сам — углем на стене.
Записки советского читателя
Все помнят старый советский анекдот: чукчу принимают в Союз писателей, выясняется, что Толстого он не читал, Чехова, Гоголя тоже, вообще мало что читал.
— Чукча не читатель, — с гордостью объявляет чукча, — чукча — писатель!
Похоже, в нашем кинематографе пробил звездный час «чукчи-писателя».
Наши дети не читают давно. Это еще при советской власти началось. А уж теперь и подавно. Интернет, компьютерные игры, комиксы, телевизор… Увидеть сегодня ребенка с книгой в руках — большая редкость, уникальный кадр; хоть беги за фотоаппаратом.
А если в детстве ты не подружился с книгой, в юности читателем не станешь. В кинозалах большей частью сидят «нечитатели». Их не возбудишь остроумной вязью диалогов, им надо, чтобы на экране все время что-то двигалось, взрывалось, стреляло…
Но беда в том, что и в кинематографию, и в кинорежиссуру сегодня приходят «нечитатели». У них нет и не может быть литературного вкуса. А ведь в основе настоящего кинематографа лежит литература, полноценная драматургия. Что же может сочинить человек, не одолевший к 25–30 годам целую библиотеку мировой литературы? Как может отличить макулатуру от настоящей драматургии режиссер, не выработавший в себе литературного вкуса?
Отсюда — то несвязное бормотание, которое мы слышим с экрана, ходульные персонажи — все на одно лицо; завязать интригу еще с грехом пополам могут, а развязать — не хватает ни сил, ни опыта. Затянуть сюжетный узел — могут, а распутать никак.
Явление типичное не только для русского кино, но и для сегодняшнего американского также, может быть, даже в большей степени. Там ведь тоже в кино работают «нечитатели».
Сильнейшее потрясение я испытал однажды в Вашингтоне. Студенты Джорджтаунского университета смотрели мой документальный фильм «Великая криминальная революция». Я фильм видел, поэтому провел время в баре в компании молодой аспирантки с кафедры литературы. Пили кофе, говорили об американской литературе; начали с детской…
Я смотрел на нее, как на некое чудо, выросшее в пустынях Техаса — до ближайшей цивилизации (то есть бензоколонки) 200 миль. (Но нет, родилась в большом городе, училась в университете…)
Матрос теплохода "Иван Бунин" и предположить не мог, какие его ожидают приключения...
В сборник вошли воспоминания кинорежиссера Станислава Сергеевича Говорухина о дорогих ему людях: Владимире Высоцком, Борисе Андрееве, Николае Крючкове, Сергее Бондарчуке.В книгу также включены киноповести С. С. Говорухина, по которым поставлены такие фильмы, как «Пираты XX века», «Вторжение», «Белый взрыв»… Отмеченные ярким талантом, киноповести имеют самостоятельную литературную ценность. Некоторые из них публикуются впервые.
Режиссер, писатель, публицист, автор многих известных фильмов, в том числе «Место встречи изменить нельзя», «Россия, которую мы потеряли», «Так жить нельзя». Последний фильм «Великая криминальная революция», из которого по ТВ «Останкино» были показаны только лишь фрагменты с необъективными, предвзятыми комментариями. В предлагаемой читателю книге им затронуты многие мучительные для каждого россиянина вопросы.«Восемь лет с начала перестройки я потратил на то, чтобы показать обществу, предупредить его о самой главной опасности, надвигающейся на него — уголовном терроре».Новый сборник С. Говорухина объединяет ряд публикаций, сценариев, написанных за последнее время, по которым сняты фильмы.
Более полувека в искусстве, четверть века — в политике. Режиссер, сценарист, актер, депутат, доверенное лицо Владимира Путина и глава его предвыборного штаба в 2012 году. А еще Станислав Говорухин — художник (самая знаменитая его картина — та самая черная кошка из фильма «Место встречи изменить нельзя») и философ.В этой книге воспоминания Станислава Говорухина о себе и дорогих ему людях соседствуют с его размышлениями о жизни и кино, жанровыми сценками, даже притчами и частушками. Портреты Владимира Высоцкого и Николая Крючкова, Сергея Бондарчука, Вишневской и Ростроповича — рядом с зарисовками малоизвестных и вовсе безымянных героев.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.