Чёрная кошка - [22]
Юношеский голос из темноты произнес:
— Арифметику надо было учить, дядя!
«Низкий» жанр
1980 год. Всесоюзный фестиваль телевизионных фильмов. В городе Ереване.
Меня пригласили с «Местом встречи». Фильм уже два раза прошел по Центральному телевидению; страна вымирала, все сидели у телевизоров. «Ну, — думаю, — обязательно что-нибудь дадут! Не первую премию, конечно… Во-первых, детектив, низкий жанр… Во-вторых, в программе „Карл Маркс, молодые годы“ — значит, с первой премией вопрос решен… Но, может быть, вторую, третью…»
В программе фестиваля участвовал 21 фильм. Наград было почти столько же, если не больше. Первая премия, две вторых, две третьих, различные дипломы, призы — «Приз Союза журналистов», «Города Еревана» и прочие.
Короче — единственный фильм, не получивший ни премии, ни приза, ни диплома, — был «Место встречи изменить нельзя».
Еду в аэропорт на такси. Шофер-армянин: — Понравился вам наш город?
— Да, очень.
— Ереван намного красивее Тбилиси. Не на один раз… А намного!
Увлечение
Каждый режиссер должен выучиться рисовать. Каким видишь будущий кадр? Как это объяснить соратникам — оператору, художнику?.. На пальцах?
Детство у меня было не рисовальным. Книжки, рыбалка, футбол, коньки, лыжи, потом девочки. Да и трудное было детство — послевоенное. Краски и кисточку в руках не держал. Карандаш-то — не всегда…
Режиссер, не умеющий рисовать, все равно рисует. А куда денешься? Как объяснишь?
Два кружочка, четыре палочки — человек. Можно рисовать и так. Все равно понятнее, чем на пальцах.
Труднее изобразить массовку. Но и тут можно выкрутиться. Два кружочка, а поверх — полукружия.
Словом, я стал учиться рисовать. Во время лекций на полях конспекта стали появляться фигурки людей, профили, голова соседки, затылок впередисидящего. Иногда получалось похоже. В рисунке узнавалась модель. Новое занятие увлекло, превратилось в привычку. Теперь не могу себя представить на каком-нибудь заседании без ручки в руке и листка бумаги перед собой. Или записной книжки, или просто книжки с чистыми полями. Так появилось это небольшое собрание рисунков на полях. Что-то в них есть. Понятно, это не Пушкин. Рисунки Александра Сергеевича на полях его рукописей дышат неподражаемым очарованием, в них — отблеск гения.
Художником, разумеется, я не стал, но в своей профессии значительно продвинулся. Теперь я могу нарисовать любой кадр. Достаточно внятно и лаконично.
Став взрослым, как я жалел, что не учился в детстве музыке, рисунку, живописи, иностранным языкам. Ребенок, подросток все схватывает легко и удерживает в памяти прочно, на всю жизнь. А как я мог всему этому научиться? Мать, портниха, — на ней вся семья: мы с сестрой, бабушка, больной туберкулезом дед. Как я уже писал, отец сгинул где-то в Сибири году в 37-м, 38-м. Он был донской казак. В этом была вся его вина и одного этого хватило, чтобы стереть человека в лагерную пыль.
Мучительно завидую человеку, который может вдруг сесть за рояль и сбацать легкую мелодию, завидую тем, кто свободно чешет на иностранном (я-то взялся за языки, когда мне было под сорок и больших успехов не достиг). Белой завистью завидовал художнику, стоящему за мольбертом, — какое, наверное, высокое наслаждение испытывает он, когда что-то получается!
Мне и самому всегда хотелось взять кисть и краски. Я как бы чувствовал уже, что это мое, что у меня есть к этому способности. Да все как-то не было повода, не подворачивался случай.
И вдруг такой случай подвернулся.
Это была весна 94-го, мне 58 лет. Сидели мы, пили чай в мастерской художника Шилова. Александр Руцкой (бывший вице-президент России, вчерашний узник, только что выпущенный из Лефортово), кинорежиссер Сергей Бондарчук, Саша Шилов и я. Первые трое были художниками. У Бондарчука живопись была сильнейшим увлечением, он тратил на «малевание» все свободное время, Руцкой в молодости увлекался и живописью, и ваянием, и архитектурой, про Шилова и говорить нечего.
С утра все трое собрались поехать на этюды.
— Стас, поехали с нами, — сказал Руцкой.
— А этюдник дадите?
Поехали мы на следующее утро к берегу Москвы-реки у Николиной Горы. Холод собачий. Выпили по рюмке. Руцкой выбрал пейзаж: холодные серые воды реки, песчаный обрыв на том берегу, село, церковь. Довольно банальный вид, небо, как портянка. Руцкой стал устанавливать этюдник. Я посмотрел, как он это делает, стал раскладывать свой, чуть не сломал. Потом он выдавил краски на палитру. «Ага, значит, вот в таком порядке», — я сделал то же самое.
Теперь пейзаж. «Нет, это я не осилю. Как передать стальную рябь воды? А небо? Ни одного голубого пятнышка». Решил я изобразить Руцкого. Не просто пейзаж, а фигура на первом плане, рисунок — это уже привычнее. Название придумалось сразу: «Узник на этюдах». Я уже упомянул, что бывшего вице-президента только что выпустили из тюремной камеры.
Выглянуло солнце. На деревьях заиграли тени. Подъехали Бондарчук с Шиловым. Сергей Федорович тут же набросился на пейзаж. Я и опомниться не успел, как этюд был готов. Бондарчук отошел на два шага, удовлетворенно посмотрел на него, сказал:
— Все. Можно нести на рынок.
Матрос теплохода "Иван Бунин" и предположить не мог, какие его ожидают приключения...
В сборник вошли воспоминания кинорежиссера Станислава Сергеевича Говорухина о дорогих ему людях: Владимире Высоцком, Борисе Андрееве, Николае Крючкове, Сергее Бондарчуке.В книгу также включены киноповести С. С. Говорухина, по которым поставлены такие фильмы, как «Пираты XX века», «Вторжение», «Белый взрыв»… Отмеченные ярким талантом, киноповести имеют самостоятельную литературную ценность. Некоторые из них публикуются впервые.
Режиссер, писатель, публицист, автор многих известных фильмов, в том числе «Место встречи изменить нельзя», «Россия, которую мы потеряли», «Так жить нельзя». Последний фильм «Великая криминальная революция», из которого по ТВ «Останкино» были показаны только лишь фрагменты с необъективными, предвзятыми комментариями. В предлагаемой читателю книге им затронуты многие мучительные для каждого россиянина вопросы.«Восемь лет с начала перестройки я потратил на то, чтобы показать обществу, предупредить его о самой главной опасности, надвигающейся на него — уголовном терроре».Новый сборник С. Говорухина объединяет ряд публикаций, сценариев, написанных за последнее время, по которым сняты фильмы.
Более полувека в искусстве, четверть века — в политике. Режиссер, сценарист, актер, депутат, доверенное лицо Владимира Путина и глава его предвыборного штаба в 2012 году. А еще Станислав Говорухин — художник (самая знаменитая его картина — та самая черная кошка из фильма «Место встречи изменить нельзя») и философ.В этой книге воспоминания Станислава Говорухина о себе и дорогих ему людях соседствуют с его размышлениями о жизни и кино, жанровыми сценками, даже притчами и частушками. Портреты Владимира Высоцкого и Николая Крючкова, Сергея Бондарчука, Вишневской и Ростроповича — рядом с зарисовками малоизвестных и вовсе безымянных героев.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.