Чёрная кошка - [14]
Ну, сел я за руль и поехал. А куда ехать, понятия не имею. Где он, мой полк? На западе, это понятно. А сколько они за неделю протопали?
Ладно, поеду за солнцем.
Навстречу пленные немцы бредут. Не совсем еще пленные — многие без охраны, с оружием, но — идут сдаваться. К вечеру все-таки разыскал свою часть. А там… дым коромыслом! Только что объявили по радио о капитуляции.
Сразу попал за праздничный стол. Стали мы пить шнапс, пили-пили и допились вот до чего. Под утро Ленька Елисеев — был у нас один майор шебутной из Одессы — говорит:
— Во какая мысль, пацаны! Машина у нас есть, классная машина… Возьмем на продскладе спирту, колбасы… Сегодня как раз наши дежурят… И махнем в Париж!
Мысль всем понравилась. Хоть бы кто возразил, хоть бы кто затылок поскреб, подумал о последствиях.
— А че, поехали!
— Чего тут ехать-то? За сутки обернемся…
— Да кто нас хватится? Кому мы на х… нужны сейчас?..
И что ты думаешь? Загрузились, сели, поехали. Молодые, пьяные — о последствиях не думали.
Подъехали к американской зоне. Американцы нам откозыряли.
— Куда?
— В Париж.
— О, Париж! Карашо!..
Мы еще с ними по стаканчику виски распили, обнялись на прощанье и поехали.
Ну и, значит, пили весь день. Никакой Франции не видели ни хрена. Я лично проспал всю дорогу.
На закате въехали в Париж.
На первой же улице остановили французского гражданина. По-немецки, с русским матерком, помогая жестами, объяснили ему: давай, мол, папаша, показывай, где тут у вас публичный дом?
Встал он на подножку, проехали мы с ним еще один квартал, остановились у какого-то дома. Дверь закрыта, окна погашены. Стали звонить, вышла хозяйка. Французик объяснил ей чего жаждут русские офицеры… Спрашивает: «Чем господа будут расплачиваться? Доллары? Фунты? Дойчемарки не принимаем…»
Открыли мы багажник, показали: две канистры спирта, мешок колбасы и ящик тушенки…
Что тут началось! Рокфеллеры приехали! Дом осветился, музыка заиграла, вышли мадемуазели… Надушенные, в прозрачных одеждах… А под ними ничего, кроме ажурных чулок…
На рассвете меня будят. Открываю глаза: советский офицер, тоже капитан. Судя по погонам, из контрразведки… (В Париже была советская комендатура.)
Хватаюсь за одежду — не моя. Оказывается, ночью мы бабами менялись. Ну кое-как оделись, вышли на улицу, погрузились в свою машину, смершевцы впереди на своей — тронулись в обратный путь.
Едем молча. «Да, — думаю, — хорошо погуляли… Лувр, Шанз-Элизе, Эйфелева башня… Ни хрена не видели. И чего-то теперь будет?..»
Подъехали к американской зоне. Передняя машина остановилась.
Вышел капитан, подошел к нашей машине, протянул в открытое окно документы.
— Так, ребята… Я вас не видел, и вы меня не видели… Понятно выразился?..
Сел в машину, развернулся и уехал.
Приехали мы в часть. Никто, конечно, нас не хватился, никто и не заметил нашего отсутствия. Третий день весь полк пьет да спит, спит да пьет.
Два дня, значит, живем тише воды, ниже травы. Что же будет? Неужто пронесло?
И вдруг, как обухом по голове:
— Милюков, к генералу!
Вхожу на ватных ногах. Комдив хитро улыбается:
— Милюков! Правду говорят, что у тебя «хорьх» новый?
— Так точно, товарищ генерал.
— А хорошо это, как думаешь?.. Чтобы генерал на «опеле» ездил, а его подчиненный — на генеральском «хорьхе»?
— Очень нехорошо, товарищ генерал!
— Может, махнемся?
— С радостью, товарищ генерал.
— Ну уж с радостью, но зато я в придачу хорошую тебе новость сообщу…
Комдив подошел ко мне, обнял за плечи и произнес:
— Утвердили мое представление. Поздравляю! Ты — Герой Советского Союза!»
Кожаная рука
Многие наши знаменитые деятели культуры на чем свет стоит костерят советскую власть, рассказывают направо и налево, как их «зажимали», мешали «творить».
Неловко это слушать. Все-таки лучшее, что они создали в искусстве, они сделали Тогда, схватили сполна и премий, и наград, объездили со своими творениями весь белый свет. А меня вот даже в Болгарию не пускали. А уж как хотелось поездить по заграницам.
В юности, студентами еще, мы обошли пешком, а зимой на лыжах, весь Советский Союз, облазили все горы — и Кавказ, и Памир, и Тянь-Шань, и Алтай, и Хибины, страсть к путешествиям жила во мне с детства, и ужасно хотелось посмотреть, как оно там — за бугром, как он загнивает, этот проклятый капитализм. Но — нет!
В чем моя вина перед государством и советским народом — я не понимал, а никто объяснять не собирался. Уже позже, после прихода Горбачева, знакомые ребята из Конторы заглянули в мое досье и объяснили причину. «Отказ от правительственной награды». Вона как!
Году в 70-м наградили меня медалькой «За трудовое отличие». Получать я ее не пошел. Не по каким-то там политическим мотивам, а сначала — от занятости, потом — от лени. Это теперь я осознанно пресекаю всякие поползновения повесить мне на грудь медальку или орденок, а тогда — просто от политической недоразвитости. Власти расценили мои действия, как серьезный проступок, имеющий к тому же политический душок.
Но вот наконец в 80-м году ворота на Запад распахнулись и передо мной. Не ворота, впрочем, а так, маленькая дверца — включили меня в состав туристической группы из Одессы. По профсоюзной путевке. Кто бывал — тот знает. Ужас! Ходить только «пятерками», шаг влево, шаг вправо — расстрел.
Матрос теплохода "Иван Бунин" и предположить не мог, какие его ожидают приключения...
В сборник вошли воспоминания кинорежиссера Станислава Сергеевича Говорухина о дорогих ему людях: Владимире Высоцком, Борисе Андрееве, Николае Крючкове, Сергее Бондарчуке.В книгу также включены киноповести С. С. Говорухина, по которым поставлены такие фильмы, как «Пираты XX века», «Вторжение», «Белый взрыв»… Отмеченные ярким талантом, киноповести имеют самостоятельную литературную ценность. Некоторые из них публикуются впервые.
Режиссер, писатель, публицист, автор многих известных фильмов, в том числе «Место встречи изменить нельзя», «Россия, которую мы потеряли», «Так жить нельзя». Последний фильм «Великая криминальная революция», из которого по ТВ «Останкино» были показаны только лишь фрагменты с необъективными, предвзятыми комментариями. В предлагаемой читателю книге им затронуты многие мучительные для каждого россиянина вопросы.«Восемь лет с начала перестройки я потратил на то, чтобы показать обществу, предупредить его о самой главной опасности, надвигающейся на него — уголовном терроре».Новый сборник С. Говорухина объединяет ряд публикаций, сценариев, написанных за последнее время, по которым сняты фильмы.
Более полувека в искусстве, четверть века — в политике. Режиссер, сценарист, актер, депутат, доверенное лицо Владимира Путина и глава его предвыборного штаба в 2012 году. А еще Станислав Говорухин — художник (самая знаменитая его картина — та самая черная кошка из фильма «Место встречи изменить нельзя») и философ.В этой книге воспоминания Станислава Говорухина о себе и дорогих ему людях соседствуют с его размышлениями о жизни и кино, жанровыми сценками, даже притчами и частушками. Портреты Владимира Высоцкого и Николая Крючкова, Сергея Бондарчука, Вишневской и Ростроповича — рядом с зарисовками малоизвестных и вовсе безымянных героев.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.