Черная кошка для генерала-2 - [38]

Эта пытка праздничным вечером, который ни одно из главных действующих лиц не считало праздничным, продолжалась до самой ночи. Лара чувствовала, что ее ноги с неокрепшими еще мышцами вот-вот подогнутся, и она рухнет на паркет тронного зала. Леону пришлось буквально втаскивать свою невесту на второй этаж и отводить в ее покои, где он с огромным облегчением, как надоедливую муху, стряхнул ее со своей руки.

«Замечательно, — едва сдержала слезы Лара, смотря вслед уходящему и хлопающему дверью жениху. — Трагедия любви даже не в измене — она в равнодушии любимого!»

Бабушка-сиделка тихо посапывала на кушетке. Ноги Лары подогнулись, и она с превеликим удовольствием упала на четвереньки. Представила себя кошкой: выгнула спину, рыкнула утробно, и ей полегчало. Кошки не переживают о глупых возлюбленных, они философы по натуре и не понимают человеческих любовных терзаний. Пышное парадное платье не позволяло перемещаться на четвереньках, в отличие от повседневного (в Картуме незамужние девицы могли носить платья длиной чуть ниже колена, только платье «на выход» обязано было иметь юбку до щиколоток), так что Ларе пришлось снова встать и опять вдоль стеночки добираться до кровати.

Утро вечера мудренее и многие проблемы, казавшиеся непреодолимыми еще вчера вечером, с утра уже не выглядят таковыми: они теряют добрую половину своей видимой сложности и почти весь свой депрессивно-мрачный ореол. Сытный завтрак еще больше добавляет человеку оптимизма, а после кружки горячего чая жизнь и вовсе видится в розовом свете. Особенно когда в зеркале замечаешь, насколько похорошело твое новое тело, потихоньку набирающее недостающий вес. Крутнувшись напоследок перед высоким трюмо и одобрив собственный наряд, Лара решила, что сегодня стоит меньше напрягать своим обществом Леона: руки у него теперь свободны, в ее срочной помощи он не нуждается, а ей нужно сходить к портнихам, которым для шитья принцессиных нарядов выделили большую комнату во дворце, нужно потренироваться писать по-картумски, благо, образец написания букв у нее теперь есть — пространное письмо Варта Зоилара. И прогуляться по свежему воздуху тоже не помешает. А после обеда можно и к жениху заглянуть.

Дворец бурлил подготовкой к свадьбе, сад благоухал цветами, небо сияло голубым цветом, а солнышко светило вовсю — и Лара всеми силами держалась за свое хорошее настроение, не давая ему сбежать от нее в далекие дали печали.

Способствовали ее позитивному настрою и воины Леона, которые безоговорочно признали ее любимой невестой своего военачальника. Суровые солдаты из личного звена генерала Ардамаса расценили все последние события, как доказательства романтичной любви принцессы и генерала. Принцесса предпочла их сурового командира придворному хлыщу! Это дорогого стоит! Она не побоялась прибежать на тайное свидание к своему возлюбленному, невзирая на будущий гнев короля и сговоренного за нее уже жениха! Их генерал бился на мечах с соперником и победил его в тяжелом бою! Герцог позорно сбежал из дворца, а их обожаемый командир теперь выздоравливает под присмотром заботливой невесты. С точки зрения солдат все было проще пареной репы: они связывали мрачность генерала с недавней гибелью любимой кошки и с ранением, а не с Ларой, а его просьбу не пускать к нему принцессу расценили как нежелание мужчины показывать свою временную слабость перед любимой женщиной. И решительно пренебрегли такой глупой просьбой.

Солдаты нажаловались Ларе, что Леон мается на постельном режиме, на котором решительно настаивает лекарь, недовольный вчерашним выходом генерала «в свет», что страже уже не раз приходилось отгонять его высокородие от дверей и скоро они его не удержат на этом самом постельном режиме, так что только на вмешательство ее высочества и уповают.

«Мне и тут неплохо гуляется, — посопротивлялась Лара желанию немедленно бежать в покои Леона. — С фрейлинами со всеми познакомиться успела, они весьма неглупые и милые девочки, оказывается. Да и с признанными пираньями королевского двора — женой казначея и сестрой начальника дворцовой стражи — тоже общаться можно. Чего это я сломя голову побегу развлекать изнывающего от вынужденного безделья жениха? И куда это меня ноги тащат?! Ах, уже бегу? Нет-нет, иду спокойно и степенно, с кучкой фрейлин на хвосте».

Леон действительно маялся. Нарас после последней генеральской попытки сбежать из спальни стребовал с него честное слово, что он пролежит весь день в постели, и Леон пал жертвой собственной благородной привычки всегда держать данное слово. Читать книгу ему надоело, писать письма и разбирать деловые бумаги ему было запрещено, пообщаться к нему один лишь Огаст заскочил на минутку и сразу убежал на занятия с братом Бартом (монахом, который учил грамоте подрастающее поколение в поместье Леона и иногда сопровождал его звено во время военных действий), а попытки просто поразмышлять о жизни погружали генерала в беспросветную тоску этой самой жизни, в которой вдруг все так невесело и непонятно завертелось. В итоге, увидев на пороге свою ненавистную невесту, Леон даже немного обрадовался. Как бы он ни относился к этой девице, но собеседником она была неплохим.