Черная книга секретов - [8]
— Неплохо нас принимают, да, Ладлоу?
И продолжал пожимать все новые и новые руки. А Ладлоу стоял на пороге лавки и прикидывал, есть ли чем поживиться в карманах у местных. Но прикидывал он лениво.
Глава седьмая
Утро Гадсона
Между тем Иеремия Гадсон проснулся с невыносимой головной болью. Мучила его и тошнота: сказывались последствия вчерашнего загула.
— Дешевый эль, — проворчал он. — И чего я пью в этом мерзком, грязном Городе? Зачем туда езжу?
Впрочем, ответ он знал и сам. В Город Иеремия Гадсон ездил потому, что не доверял местным деревенским трактирщикам: неизвестно, что нальют и сколько воды туда плюхнут. В тот единственный раз, когда Гадсон осчастливил своим присутствием заведение «Маринованный пескарь» у подножия холма, ему показалось, будто хозяин, Бенджамин Туп, плюнул в подаваемый эль. Однако обвинение было возмущенно отвергнуто, и с тех пор Гадсон в местные трактиры не ходил. К тому же его бесили другие посетители — почти все они числились у него в должниках. Брать у них деньги — это он пожалуйста, но пить бок о бок рядом с теми, кто тебе должен, — увольте. Должников появление Гадсона тоже не радовало.
Вот потому-то Иеремия и наносил визиты в Город, где облюбовал «Ловкий пальчик» — трактир, расположенный прямо на мосту над рекой Фодус. Там-то он давал себе волю: угощался и пивом, и вином, и сигарами, резался в карты в пестрой компании посетителей — ворья, шулеров, шарлатанов и, уж наверно, одного-двух убийц. Гадсон никогда бы не признался в этом, но в «Пальчике» он чувствовал себя как дома.
Вспомнив, что спустил в карты немалую сумму, Иеремия застонал еще пуще.
«Ничего страшного, — утешился он. — Повышу арендную плату, вот все и восполню».
Иеремия Гадсон предпочитал искать самый простой выход из любого неприятного положения. Повышение арендной платы неизменно выручало его — ведь в арендаторах, у Гадсона ходила почти вся деревня, и в должниках тоже, а жалеть их ему и в голову не приходило. Иеремия с головой укрылся одеялом, но заснуть опять не смог — из-за вони.
«И зачем это я столько луку съел», — подумал он, сбросил одеяло, отодвинул полог и сел на кровати. Гадсон сморщился от дневного света, и только потом до его сознания дошел шум и гам, поднявшийся снаружи, на улице. Спотыкаясь и рыгая, Иеремия добрался до окна и увидел, что на вершину холма поднимается толпа народу. (Дом Гадсона стоял у подножия.)
— Полли! — заорал Гадсон. — Полли!
— Да, сэр! — Служанка мигом вскочила на ноги. До этого она возилась у очага и размышляла о зеленоглазом мальчишке, которого видела накануне ночью.
— Что там за тарарам? Поспать не дают!
— Сдается мне, это оттого, что шляпная лавка открылась, сэр.
— И что там теперь — шляпы? — оживился Иеремия.
Он обожал щегольнуть новой шляпой, а еще лучше — цилиндром, да побольше. В цилиндре он чувствовал себя особенно важной персоной. Кроме того, цилиндр придавал ему внушительности: неизменно напыженный Иеремия был коротышкой.
— Насчет шляп не скажу, сэр, а только пошел слух, будто в лавке теперь зверями торгуют, — ответила Полли.
— Зверями? — Гадсон фыркнул. — Да кто тут может себе позволить зверей дома держать, хотел бы я знать!
Даже мысль, что кто-то из его арендаторов завел себе питомца, неизъяснимо раздражала Иеремию. Сам-то он не отказывал себе ни в каких удовольствиях, но его взбесило само предположение: как, еще кто-то в деревне… Взведенный, побагровевший, он быстро оделся и заторопился на вершину холма. Его мутило, и спиртуозное дыхание со свистом вырывалось у него изо рта. Руки Иеремия Гадсон сунул поглубже в карманы, воротник поднял повыше. Когда служанка сообщила ему, что никак не разыщет хозяйский шарф, перчатки и кошелек, настроение Иеремии не улучшилось.
— Треклятый кучер! — бормотал Гадсон, увязая в снегу. — Выпороть бы его до крови! Ворюга!
Полли выждала, пока хозяин отойдет подальше, после чего закуталась в свой поношенный красный плащ и последовала за Гадсоном, держась, однако, на почтительном расстоянии. Тот поспел как раз к началу речи Джо Заббиду. Почуяв его присутствие и исходящее от него зловоние, местные жители сторонились. Едва ростовщик договорил, Иеремия Гадсон пробился вперед.
Глава восьмая
Пока Джо здоровался с местными, я прятался за дверью и в щелку разглядывал каждого из них. Хозяин никого не пропускал, кто подходил, всем руки пожимал. Я заметил, что при этом он еще каждому что-то говорил — уж не знаю, что именно, а только женщины на его слова улыбались и светлели, а мужчины расправляли плечи и выкатывали грудь колесом. Я и сам улыбнулся, не понимая отчего.
Тут в задних рядах толпы началось какое-то движение. Я вытянул шею и увидел, что вперед проталкивается тучный коротышка с потным лицом. Перед ним все так и расступались. Подойдя поближе к Джо, коротышка приосанился с чванным видом, склонил голову набок и сощурился на вывеску ростовщика, точно кот на мышь.
Неприятный это был господин, весь какой-то набыченный, будто вот-вот бросится в драку. Я решил, что лучше не попадаться ему на глаза, и потому не двинулся с места.
Хозяин, похоже, тоже заметил коротышку, однако решил и виду не подавать. Наконец коротышка не выдержал — подошел к Джо поближе и громко кашлянул три раза. Только тогда Джо как будто увидел его и представился.
