Чёрная книга - [2]

Шрифт
Интервал

И народ ее любит, и уж каждый в Москве знает. Это мы так только говорим, что бесполезное сооружение, а народ не то думает. Построили башню для умственного дела и, говорят, для тайного дела! И приложил сюда руку сам Яков Брюс, знаменитый московский чародей и чернокнижник. А когда строили, замуровали в ее стены Черную книгу! Вот что народ-то говорит. Чернокнижие! Проходит ночью человек мимо башни, увидит - огонек светится в верхнем оконце, так рука сама крестит в испуге.

Черная книга в башне замурована! Тайная тайных! Вы-то о ней не слыхали? О двух книгах-то ничего не знаете? Ну ладно... Недогадливый ныне народ пошел, никто шкалика не поднесет... Спасибо, хоть ты догадался. Ну, спаси тебя Христос и с ребятишками!

Две книги их было. Одна Голубиная, она от Господа Бога, выпадала она с неба, а велика - не обойти ее, не объехать и не прочесть, сам мудрый царь Давыд Евсеич читал ее три года, прочел три строки. Про все в этой книге сказано: отчего на небе звезды ясные, отчего млад-светел месяц, отчего в нас души живые, и какой зверь набо́льшой Индрик, и какая птица набо́льшая Стратим, и прочего много - все тайны в ней Божии, и радуется избранник, кто премудрость сию постигнет. Пели про ту книгу слепцы на паперти за сухую корочку.

Черная книга - она от князя тьмы. Написал ее Змий, от Змия перешла она к Каину, от Каина к Хаму, тот ее на время потопа хитро спрятал в тайничке, а как кончился потоп, вынул, перешла книга к сыну Хамову Ханаану, была книга и при столпотворении вавилонском, и в проклятом городе Содоме, и у царя Навуходоносора, нигде не сгибла и везде зло сеяла. Как - не знаю, попала книга на дно морское под бел горюч-камень Алатырь, там лежала долго, пока один чернокнижник премудрый, из арабов, не добыл книги, и снова пошла она по белу свету, и к нам на Русь попала. Тут добыл ее наш колдун Брюс и положил в башню. А чего в той книге написано - неведомо. Не каждому ее прочесть. Писана книга на тарабарском языке волшебными знаками. Тот, кто ее прочтет, получает наивысшую власть над миром, все бесы ему повинуются, все желания его исполняются, кого хочет заклясть может. Многие о той книге помышляли, да не достать ее. Замурована книга в стенах Сухаревой башни и заклята семью бесовскими печатями под страшным проклятием на девять тысяч лет. Вот как говорят.

Я-то полагаю, что, верно, была такая Черная книга, но что это за книга - в подробности сказать невозможно. Из старины нашей московской кое-что про чернокнижие мы наслышаны. Стоглавым собором были отвергнуты черные книги, счетом восемь: Рафли, Шестокрыл, Воронограй, Остромий, Зодей, Альманах, Звездочетьи и Аристотелевы Врата; и сказано было: от царя быть в немилости, а от Церкви отвержену. Некоторые из тех книг и до нас дошли, читал и я кой-что из отверженных книг, старинные травники и лечебники, к чернокнижию сопричисленные, да все это не то - не Черная это книга, а забавного много: про орлов камень, что в гнезде орла находят, - чудеса творит, про змеин жир, про траву-трехлистник, про царь-траву Симтарим, что о шести листах: первый синь, другой червлен, третий желт, четвертый багров, а брать надо вечером на Иванов день, сквозь золотую гривну или серебряну, а под корнем той травы зарыт мертвец, и трава та выросла у него из ребер. Что ухмыляетесь, не верите старым словам? Там еще много чего есть. Как от двора своего беса отогнать: сжечь совиные кости и тем дымом храмину свою кадить и двор курить, и исчезнет бес. Не пробовали? А вы попробуйте, чем смеяться-то...

Но Черная-то книга подлинная, она о другом - о власти над миром, потому тут и тайна наивысшая. Одно слово - Черная книга! За нее по тем временам - сразу на костер. Боялись смертно. Передавали из рук в руки под страшной опаской. И вот, может, довели на кого: Брюс это был или еще кто - он возьми и спрячь книгу в кладку, когда Сухарева башня строилась. Ну а потом пошла молва и превратила в легенду. Что, неподобно? Хотите верьте, хотите нет.

Человек я московский, коренной, а мы, московские, все на язык бойкие, краснобайские, для красного словца не жаль ни матки, ни отца. Москва, она пули лить любит, такое зальет - не веря поверишь. Да еще чаевники мы, водохлебы, а почему не раскрыться за чайком в трактире, коли люди слушают? Вас потешил и сам внакладе не остался. Спасибо за компанию. Счастливо оставаться.

Сказ второй

ПРО СТАРЦА ИРИНАРХА И ЧУЖОГО СЫНА

Скажу вам, милостивые товарищи, государи мои, чудаки живут в Москве и чудодеи. Да такие, каких нигде нет. Все мы чудаки средней руки, а я чудак - из мира вон!

Иду на неделе, ноне шестидневкой зовут, мимо Сухаревой башни, вижу - ходит один очкастый старый хрен, из профессоров, знаю его, всё на книжном развале ошивается. Ходит с рулеткой, чего-то замеряет, еще молоточек у него, стены обстукивает, и молодой несмышленыш с ним. Смехота. Черную книгу ищут, непременно ее! Вишь, рассказал я историю в прошлый раз здесь, в трактире советского купца Бугрова (а он мне рюмочку за это поднес, спаси его Христос!), и пошел по Сухаревке слух, что есть такая Черная книга, а в ней власть над нечистой силой. Известно, Сухаревка... То пустят слух, что видели вчера на Никитской наследника престола цесаревича Алексея, то будто объявился за границей сам государь император, чудесным образом избегший убиения злодейского, то будто английская королева объявила нам войну и надо мыло скупать, то будто в Успенском соборе на полу кровавая лужа разлилась, то будто бывает у главных большевиков жидовский шабаш, и пляшут они там с голыми девками, и пьют кровь русских младенчиков. Чего не наплетут! Московский ведь народ, озорной, вот и распустили шутки ради про эту книгу, а кое-кто из умных даже и поверил. А теперь еще Чека в это дело втесалось: ходит тут один молодец, вроде под Ивана одет, а у самого на заднице револьвер выпирает. Неужто и эти книгой заинтересовались? Вишь, считается, кто эту книгу добудет, у того... стукачей-то промеж вас, ребята, нет?.. вот, скажем, добыть эту книгу, прочесть заклинание - и теперешней власти конец. Ну да кто теперь в чертей верит? Сказка, конечно, с нее и спрос малый. Сказка-то сказкой, а каждый ведь так думает: а вдруг есть что-то такое? Как вы, скажем, граждане-сударики, в Бога-то, небось, не веруете, а каждый думает: а вдруг есть, Он-то, и тот свет, и адский пламень? Такова природа человеческая: не тверд человек, слаб тростник. Там ведь, в Чеке, тоже люди работают, знают они, что никакими словами власть не заклясть - уж сколько дураков старалось! Да опасаются на всяк случай - вдруг и в самом деле есть такая книга, и станут промеж людей ходить всякие странные слова. Кому это понравится? Вот и интересуются... Да что-то заболтался я с вами о чем не следует, далеко ли до беды... Вот спасибо тебе, прыткий, а то совсем в горле пересохло. Сам-то, молодец, откуле будешь, с каких краев-мест? Рязанский, говоришь? Похож, похож...


Еще от автора Геннадий Русский
Соловецкое чудотворство

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Блатные сказочки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Король в Нью-Йорке

Не сравнивайте героя рассказа «Король в Нью-Йорке» с председателем Совета Министров СССР Косыгиным, которого Некрасов в глаза никогда не видел, — только в кино и телевизионных репортажах. Не о Косыгине его рассказ, это вымышленная фигура, а о нашей правящей верхушке, живущей придворными страстями и интригами, в недосягаемой дали от подлинной, реальной жизни.Рассказ «Король в Нью-Йорке» направлен не только против советских нравов и норм. Взгляните глазами его автора на наших нынешних «тонкошеих» и розовощеких мундирных и безмундирных руководителей, для которых свобода и правда, человечность и демократия — мало чего стоящие слова, слова, слова…Л.


Без социалистического реализма

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сталинщина как духовный феномен

Не научный анализ, а предвзятая вера в то, что советская власть есть продукт российского исторического развития и ничего больше, мешает исследователям усмотреть глубокий перелом, внесенный в Россию Октябрьским переворотом, и то сопротивление, на которое натолкнулась в ней коммунистическая идея…Между тем, как раз это сопротивление, этот конфликт между большевизмом и Россией есть, однако, совершенно очевидный факт. Усмотрение его есть, безусловно, необходимая методологическая предпосылка, а анализ его — важнейшая задача исследования…Безусловно, следует отказаться от тезиса, что деятельность Сталина имеет своей конечной целью добро…Необходимо обеспечить методологическую добросовестность и безупречность исследования.Анализ природы сталинизма с точки зрения его отношения к ценностям составляет методологический фундамент предлагаемого труда…


Серый - цвет надежды

«Все описанные в книге эпизоды действительно имели место. Мне остается только принести извинения перед многотысячными жертвами женских лагерей за те эпизоды, которые я забыла или не успела упомянуть, ограниченная объемом книги. И принести благодарность тем не упомянутым в книге людям, что помогли мне выжить, выйти на свободу, и тем самым — написать мое свидетельство.»Опубликовано на английском, французском, немецком, шведском, финском, датском, норвежском, итальянском, голландском и японском языках.


Антисоветский роман

Известный британский журналист Оуэн Мэтьюз — наполовину русский, и именно о своих русских корнях он написал эту книгу, ставшую мировым бестселлером и переведенную на 22 языка. Мэтьюз учился в Оксфорде, а после работал репортером в горячих точках — от Югославии до Ирака. Значительная часть его карьеры связана с Россией: он много писал о Чечне, работал в The Moscow Times, а ныне возглавляет московское бюро журнала Newsweek.Рассказывая о драматичной судьбе трех поколений своей семьи, Мэтьюз делает особый акцент на необыкновенной истории любви его родителей.


Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

Книга принадлежит к числу тех крайне редких книг, которые, появившись, сразу же входят в сокровищницу политической мысли. Она нужна именно сегодня, благодаря своей актуальности и своим исключительным достоинствам. Её автор сам был номенклатурщиком, позже, после побега на Запад, описал, что у нас творилось в ЦК и в других органах власти: кому какие привилегии полагались, кто на чём ездил, как назначали и как снимали с должности. Прежде всего, книга ясно и логично построена. Шаг за шагом она ведет читателя по разным частям советской системы, не теряя из виду систему в целом.