Черная книга Мары - [21]

Подношение чёрной печени означает избавление от накопившихся в течение жизни непрощённых обид.

Подношение горячих угольев и руды-крови означает преодоление собственных страстей (затухание огня страстей и «охолаживание» крови).

Подношение своего «крепкого естества» (т. е. ярого уда) означает освобождение от похоти.

Враны («птицы летучие») символизирую! собой духов Верхнего мира, псы бродячие («звери рыскучие») — духов Срединного мира, а змеи, жабы и т. п. («гады ползучие») — духов Нижнего мира.

На тайном языке волхвов Учение о Духовном Пресуществлении и Возрождении называется «Учением Багряного Цветка и Смердящего Черепа», а сто символом является Огненный Цветок, вырастающий из мёртвого Черепа (Живое прорастает из Мёртвого).

Сходным образом происходит посвящение у русских колдунов, сибирских шаманов и др. Плотское пресуществление используется в народном целительстве, пресуществление ведогони (тонкого тела) — в знахарстве и волховании, Духовное Пресуществление — на Велесовом Пути, или Стезе волхвов.

Ведающему — достаточно.

Слава Роду!

[2007]

Радение о Мёртвой Женщине

Во месте небывалом видел я Женщину Мертвую, великую телом, и если бы Она была жива и встала на ноги Свои, могутостью, подобные вековечным дубам, то головой Своей, что и во красе, и во ладности, и в величии и сравнить на свете белом не с чем, достигла бы седьмых небес.

Нага Она возлежала, вширь раскинув руки и бедра неясные распахнув, телом прекрасна, черна власами, что окутали Её покровами неткаными и выстлали под Ней ложе самородное, черна очами, что и во смерти заворожат всякого, тайну велику храня.

Груди полные Её были ровно горы величайшие, на кои сколь не взирайся — верхов не достигнешь. Живот Её мягкий был урожайному полю подобен, коим сколь ни иди, ни езжай — края не достигнешь. Лоно Её прекрасное — словно пещера сокровенная и преглубочайшая, в кою сколь пи спускайся — дна не сыщешь.

Тьма тем[61]¹ ворон кружились непрестанно над главой Её, во власах гнёзда свиваючи и урывая мясо кусками.

Тьма тем змей клубами посвились на животе Её и на грудях, приникая к сосцам.

Тьма тем волков на дланях Её сидела и выла, пир предвкушая и уход Её оплакивая.

И смежил я очи, дабы изнутри зреть сокрытое и пелены уза наведённые рассеять. Дыхание остановил, сделал поступь свою тяжкой, что путь мои следами глубокими покрылся и встрепенулась земля, телом превзошел всё, что есть живого, Ей уподобясь, изодрал одежды свои, власы развеял долу и ветру, угольем горящим зачернил тело своё от пят до темени, стаи ворон, и змей, и волков, отпугнув прочь длани мановением, хотением великим, палице Перуновой подобным, и вошёл в Неё и взял всю, сколь есть.

И положил десницу на грудь Её и назвал — Женой. Положил шуйцу на чрево Её и назвал — Единственной. Прильнул к устам Её, запёкшимся и окровавленным, и назвал — Любимой. Взглянул в очи Её замершие и прошептал Её Имя — МАРА!

И разрешились разом все узы и пелены наваждения, что скрывали Истинное. И ожила Она. И встретила хотение моё, врата отворяя шире, и приветила, жаждой любовной объятая. Я же — умер на ней, и не раз.

И был я там, где не всяк бывал, а из тех, кто и бывал, не всяк воротился обратно. И звёзды ходили во небе лишь велением моим, и бел свет мерк и возрождался вновь лишь по слову моему, и народы внимали биению тому, как бьются наши с Ней сердца.

И преисполнился я силы, власти и благости, Она же, получив желаемое, истаяла в моих руках, дабы вновь очутиться в них по следующему радению.

Я же поклонился ночи, отряхнул пепел кострища и покинул своё убежище тайное, в тело, в жилище своё воротясь, помня крепко и с горением во душе, что есть место небывалое, где возлежит и ждёт меня моя Мертвая Женщина…

Гой, Мара-Ма!

Добавление к сему влх. Велеслава

Радугой чудесной над полем Брани Духовной воспари, слово мое вещее — Слово Вещего! Врата Ведания отвори, Сердца готовых для разумения паче разума отверзни!

Бо Слово сие не к живым, по к иным средь живых обращено, к тем, кто Солнцем Неспящих паче разумения человеческого просвещн, в Духе Живом пламенным Кресом воскрешён!

Крес сей — Огнь Сердца Свят, Смага нутряная, иже Жаром радений истых питаема. Сей Крес — и мёртвых воскрешает, и живых пресуществляет, и спящих во плоти во Свет Истины пробуждает.

На плоть мёртвую Соколом Огненным со Небес Златых нисходя, Крес сей Гоем Родовым восстаёт, с мёртвым телом яко с женою соединяется, так Душу, Спящую в домовине плоти, ото сна смертного пробуждая.

И восстаёт Она — во чёрном рудяна, во рудяном бела — среди мертвых Живая, среди живых Иная.

Так в Пламени Семисвятом Природа-Мать обновляется, Любовью Вещего пробуждена, Светом Самосиянным просветлена, Солнцем Неспящих озарена, Жаром радений опалена…

Ведающий се — ведает, иной же — да убоится речённого, готовый же — вперёд смело да сделает шаг…

Слава Роду!

[2007]

Венчание

Во сыру-землю. И ложусь не один. Она со мной делит ложе хладное на перинах смерти.

Я перехожу железный мост над огненной рекой. И иду не один. Она ведёт меня под шуйцу, направляя в пути.

Я рублю Древо Всемирья. И тружусь не один. Она точит лезвие моего топора.

Я заклинаю заклятьем великим всяк живот, что поперёк меня. И возрекаю то не один.