Черная книга, или Приключения блудного оккультиста - [12]

Причем, один и тот же человек мог только что утешать меня по телефону (какая ты талантливая, добрая, умная, воплощение Света!) , и тут же, без перехода, говоря с мужем, успокаивать его, выливая на меня грязь (в основном даже не существующую, выдуманную – потому что на самом деле я никогда не жертвовала интересами дома и детей ради творчества и не требовала никаких особых условий для себя).

Не знаю, чем бы все это закончилось. Я чувствовала себя до жути одинокой. По вечерам мне хотелось выть. Еще сильнее была боль ревности. Но тут наш сын сломал ногу, а у мужа началось жуткое воспаление челюсти. Как только сын попал в больницу, муж, обеспокоенный, приехал к нам. И уже ясно стало, что никуда он не денется. Он сдал билет в Россию. Все же благополучие ребенка важнее личного счастья. Мы чувствовали и понимали – это расплата за грехи. Наш малыш должен расплачиваться за наши грехи. Тем более, сломал он ногу буквально на ровном месте, совершенно невероятным образом. А тут еще у мужа начались такие боли в челюсти, что он буквально лез на стенку. Врачи помочь ничем не могли – делали блокаду, которой хватало часа на 4. Каждый день он ходил к зубному. Таблетки не действовали вообще. Муж стал кидаться к целителям (благо, мы познакомились со множеством таковых). Ему тут же объяснили, что это – кармическое наказание за измену. Он реально пересмотрел свою жизнь, осознал, что прелюбодеяние – это зло. Понял, что никакой любви там не было, было желание изменить жизнь, жажда приключений, сексуальная тяга к красивой девушке. Позвонил любовнице в Россию и решительно порвал с ней. Я была счастлива...

Правда, недолго. Проблемы-то семейные не делись никуда.

И вот у моего мужа начала «ехать крыша». Наша знакомая целительница и ясновидящая с ходу поставила диагноз: «шизофрения». Назначила лечение – гомеопатия, травы.

Я, конечно, сомневаюсь, что это было действительно психическое расстройство. Однако поведение мужа стало иным. У нас и раньше были жуткие скандалы с битьем посуды, воплями и прочим. Теперь это перешло в стадию рукоприкладства. Проще говоря, муж начал меня бить и вообще применять физическую силу. Это было для меня совершенно дико. Я выходила замуж за интеллигентного, идеально спокойного, скромного юношу, представить было даже невозможно, что он может разговаривать в повышенном тоне. Но теперь он начал звереть. Причем я не знала, как предотвратить эти приступы. Я начинала его бояться, но это только скорее приводило к жуткой развязке. В эти моменты он превращался в дикого зверя – как будто в него вселялся кто-то другой. Он готов был на все ради достижения своей цели – унизить меня. На следующий день он, как правило, стыдился происшедшего и не помнил половину того, что было. Только поэтому я не разводилась с ним. Я понимала, что этот жуткий зверь – не мой муж, а тот, кто управляет им в какие-то моменты. Что он одержим кем-то или чем-то... Что мой муж – тот нормальный и спокойный человек, которым он является обычно. Правда, в обычном состоянии он стал депрессивным. То есть, собственно, обычного состояния у него практически и не стало. То депрессия (вплоть до попыток к самоубийству), то безудержная ярость. Единственное, где он чувствовал себя хорошо и вел нормально – это встречи общества «Цветок мира». Вообще – с друзьями.

Так мы существовали до самого нашего выхода из общества. Наша семейная жизнь представляла собой тихий ад. А иногда, и вполне бурный ад.

Не следует думать, что мы были единственными. Особенно ужасной была судьба нашего врача Э. Он развелся с женой, бросив двоих детей. Начал пить. Принимал наркотики (как и какие – не знаю). Чуть не покончил с собой (вскрыл вены, через час испугался, позвонил В.... тут подключили целителей, Э. перевязался). Э. считал В. кем-то вроде своего духовного руководителя. То обращался к нему, то намеренно отталкивал все общество, закывался, прятался от всех, не отвечал на звонки и письма. То, как припрет, снова звонил В.. Ни о какой профессиональной адаптации уже речь не шла. О судьбе Э. сейчас мы не знаем ничего.

Кто-то говорил, что он обратился к В., и тот его отправил в Россию к родителям. Но это слухи, сам В. ничего об этом не говорил (по своему обыкновению скрывать информацию).

Развелась и дочь В. – не сошлись характерами с мужем.

Было еще две попытки развода в других семьях, но они закончились благополучно. Женщины в основном звонили Лене, плакались ей в жилетку. Лена и рассказывала мне об ухудшении отношении практически во всех семьях. Скрывать что-либо она не считала себя обязанной. Рассказав о своих личных делах Лене, можно было быть уверенным – об этом будет знать все общество. Тем не менее, ей рассказывали. Она такая гостеприимная, добрая, так умеет слушать... К тому же она активно расспрашивала. Звонила по телефону и настойчиво осведомлялась: ну а как твоя мама? Что у тебя с мужем? Что он тебе сказал? А ты ему? И видя сочувственный интерес, люди «раскалывались». Были случаи, когда жена, сбежав от мужа, находила приют в доме Лены. В общем, Лена самоотверженно жила ради других и всем помогала.