Черная хроника Арды - [12]

-- Недолго тебе быть королем Нолдор, сын Финве, и кровью оплачен венец на челе твоем. Да, железо сковывает руки мои, но я свободнее, чем ты: страх перед Валар, боязнь преступить их запрет и покинуть пределы их земель делает рабом тебя. Я никогда не был врагом Нолдор; если вы осмелитесь избрать свободу, я помогу вам уйти из Валинора; и я, Вала, дам вам защиту и помощь...

-- Не слушайте его! Он лжет!

-- А тебе, Нолдо из рода Финве, я говорю: берегись! -молвил Мелькор, и затаенная угроза была в его голосе.

Они стояли теперь друг напротив друга: Феанор в блистающих золотом алых одеждах, с тяжелым золотым драгоценным ожерельем на груди -- и Мелькор в простых черных одеждах, спокойный и опасный как узкий черный клинок. Нолдор расступились и смотрели на них растерянно, как испуганные дети. Пристальный пронизывающий взгляд Мелькора впился в глаза сына Финве, и тот невольно дернулся, словно хотел схватиться за несуществующий меч. Мелькор не шевельнулся и через минуту Феанор вынужден был опустить глаза. Во взгляде Мелькора скользнула тень насмешки:

-- Берегись, Нолдо, -- медленно и тяжело повторил он.

"Так ложью, и злыми наветами, и дурными советами разжег Мелькор в сердцах Нолдор мятежное пламя..."

Феанор был оскорблен словами Черного Валы; теперь он открыто призывал к мятежу против Валар и возвращению во внешний мир; великим вождем Нолдор провозгласил он себя, говоря, что освободит от рабства тех, кто последует за ним.

В ту пору Фингольфин пришел к отцу их, Финве, и просил его усмирить гордыню Феанора; ибо, говорил он, не по праву объявляет тот себя королем Нолдор, и не может говорить он от имени всего народа. Но пока говорил он, Феанор вошел в чертоги Финве; и был он вооружен, и тяжелым мечом был опоясан он. Гневные слова говорил он Фингольфину, обвиняя брата в том, что тот хочет посеять вражду между Феанором и отцом его. Фингольфин промолчал и хотел уйти, но Феанор догнал его и, приставив острие меча к его груди, сказал:

-- Видишь, брат мой по отцу -- э т о острее твоего языка! Попробуй хоть раз еще оспорить мое первенство и встать между мной и отцом моим -- и, быть может, э т о избавит Нолдор от того, кто хочет стать королем рабов!

По-прежнему не говоря ни слова, тая свой гнев, ушел Фингольфин; но Валар узнали о деяниях и словах Феанора и был он призван в Маханаксар, дабы держать ответ перед Великими. И смутился Феанор, и что бы отвести кару от себя, обвинил Мелькора в том, что тот внушил Нолдор мятежные мысли. И пришли в Совет Великих так же и те из Элдар, кто устрашился бездны премудрости, открытой им Мелькором; и говорили они против него и обвиняли его перед лицом Манве.

И, разгневавшись, Король Мира повелел Тулкасу схватить мятежника и снова привести его на суд Великих.

"Только бы успеть..." -- Лихорадочно думал Намо.

-- Мелькор!..

Эхо метнулось, ударяясь о стены темного зала. Он появился мгновенно, черный крылатый Вала. Намо, задыхаясь, проговорил:

-- Мелькор, я торопился... предупредить тебя... они...

-- Я знаю, -- Тихо ответил Черный Вала, -- Я ухожу. Благодарю тебя, Брат мой.

Что-то дрогнуло в душе Владыки Судеб, когда он услышал этот голос, печальный и искренний, комок подкатил к горлу.

...Как он умел смеяться -- свободно, открыто; казалось, весь мир радуется вместе с ним...

Какая улыбка была у него -- светлая, как-то по-детски доверчивая, теплая, гасящая боль, -- удивительная улыбка; и звездные глаза его лучились мягким светом...

Намо отдал бы все, чтобы снова увидеть Мелькора таким; но со времени казни Черных Эльфов Вала не улыбался никогда: только кривая усмешка изредка искажала его бледное лицо, а в глазах всегда стояла боль. И Намо мучительно захотелось сказать Черному что-нибудь ласковое, доброе, чтобы хоть на миг боль оставила его. Он искал слова -- и не находил их. Он только повторил:

-- Мелькор...

Намо опустил глаза, и только теперь увидел в руках Черного Валы меч. Странный меч: клинок его сиял, как черная звезда, и тонкая цепочка иссиня-белых искр бежала по ребру клинка. Перекладину рукояти завершало подобие черных крыльев, и Око Тьмы -- камень-звезда, очертаниями похожий на глаз -сиял в ней. Венчал рукоять серп черной луны.

-- Что это, Мелькор? Зачем? -- растерянно спросил Намо.

-- Хранитель Арды не может остаться безоружным, Намо. Это Меч-Отмщение; ты был прав -- я не могу простить. Я не смогу забыть, брат мой.

Мелькор помолчал немного и прибавил:

-- Когда-нибудь и ты сделаешь меч.

-- Мои руки не для того чтобы создавать т а к о е, -сказал Владыка Судеб -- и в ту же минуту испугался, что его слова задели Черного Валу.

-- И мои не для того, чтобы разрушать и убивать, -тяжело промолвил Мелькор.

Оба замолчали. Потом Намо спросил несмело, словно извиняясь за невольную резкость:

-- Скажи, этот знак... что он означает?

-- Всевиденье Тьмы, -- коротко ответил Мелькор. Он коснулся руки Намо ледяными пальцами и повторил: -- Я ухожу. До встречи, брат мой. И -- внезапно, резко -- Намо понял, что так мучило его. "Раскаленное в боли железо короны -- как терновый венец..." -- всплыли из небытия слова, и он вскрикнул: