Черная гора - [7]

– Голодать живому – не поможешь мертвому, – и открыл дверцу холодильника.

– Индейку, сыр и ананас, – заказал Вульф. – Я этого раньше не слышал. Монтень?

– Нет, сэр. – Фриц поставил индейку на стол, снял крышку, взял кусочек и протянул его Вульфу. – Это моя мысль. Я знал, что вы пришлете за мной или придете, и мне хотелось приготовить для вас соответствующее изречение.

– Поздравляю. – Вульф управлялся с ножом. – Быть принятым за Монтеня – это вершина, доступная очень немногим.

Я собирался выпить только молока, но созданной Фрицем творение из деревенского сыра и свежего ананаса, вымоченного в белом вине, – это нечто такое, перед чем не устоял бы даже Вышинский. А еще Вульф предложил мне крылышко и ножку, отказаться было неудобно. Фриц положил на тарелку всякой вкуснятины и отнес ее Карле, но когда где-то через двадцать минут мы вернулись, все стояло нетронутым. Возможно, она была слишком расстроена, чтобы есть, но я ей не поверил. Она просто отлично знала, как раздражает Вульфа, когда пропадает хорошая еда.

Вульф сел за стол и хмуро воззрился на нее.

– Посмотрим, сможем ли обойтись без ссоры. Ты сказала, что предполагала, я буду удивлен, а ты нет. Удивлен почему?

Она ответила, также нахмурившись:

– Я не… да, конечно. Удивлены, что Марко убили.

– А ты не удивилась?

– Нет.

– Почему?

– Потому что знала о его делах. А вы знали?

– Подробно – нет. Расскажи мне.

– Ну в последние три года он вложил в борьбу около шестидесяти тысяч долларов своих собственных денег и собрал более полумиллиона. Он ездил семь раз в Италию и совещался с руководителями движения, которые пересекали Адриатическое море, чтобы встретиться с ним. Он отправил отсюда двенадцать мужчин и двух женщин – трех черногорцев, трех словенцев, двух хорватов и шесть сербов. Он печатал листовки и обеспечивал их распространение среди крестьян. Он отправил несколько тонн продовольствия и других вещей…

– Оружие? Винтовки?

Она задумалась.

– Не знаю. Конечно, это было бы против закона, американского. Марко высоко чтил американские законы.

Вульф кивнул.

– И заслуженно. Я не знал, что он был так поглощен этими делами. Значит, ты утверждаешь, что его убили поэтому. Что он представлял угрозу для Белграда или Москвы, по крайней мере, постоянно раздражал их, и они постарались его убрать. Так?

– Да.

– Белград или Москва?

Карла подумала.

– Не знаю. Конечно, есть люди, которые ведут секретную работу для русских по всей Югославии, но в Черногории их больше, потому что она граничит с Албанией, а Албанией управляют русские марионетки.

– Такие, как Венгрией, Румынией и Болгарией.

– Да, но вы знаете границу между Черногорией и Албанией. Вы знаете эти горы.

– Знаю. Или знал. – На лице Вульфа отразились чувства, вызванные воспоминаниями. – Мне было девять лет, когда я впервые поднялся на Черную гору. – Он пожал плечами. – В общем, Белград или Москва, ты думаешь. У них был агент в Нью-Йорке или его прислали, чтобы разделаться с Марко. Так?

– Конечно.

– Не конечно, если это только предположение. Ты можешь подтвердить его? У тебя есть факты?

– Факт тот, что они его ненавидели и что он представлял для них опасность.

Вульф покачал головой.

– Не это. Что-нибудь конкретное – имя, поступок, какие-то слова.

– Нет.

– Очень хорошо. Я принимаю твое предположение как заслуживающее внимания. Сколько человек в самом Нью-Йорке и в окрестностях было связано с Марко? За исключением тех, кто давал деньги?

– Ну, всего около двухсот.

– Я имею в виду тесно связанных. Кому он доверял.

Она подумала:

– Четыре или пять. Шесть со мной.

– Назови мне их имена, адреса и номера телефонов. Арчи, запиши. Я достал блокнот, ручку и приготовился, но зря. Карла сидела, уставившись на Вульфа своими темными черногорскими глазами, задрав подбородок и сжав губы.

– Ну, – потребовал он.

– Я не верю вам, – сказала она.

Конечно, ему бы хотелось попросить меня выставить ее, и должен сказать, я бы его не осудил, но она не была многообещающим клиентом с чековой книжкой. У нее было или могло быть что-то, чего ему не хватало для оплаты личного долга. Поэтому он просто заорал:

– Тогда какого черта ты явилась сюда?

Они свирепо уставились друг на друга. Это зрелище уж точно не заставит меня поспешить с женитьбой и завести дочь, особенно приемную. Карла нарушила эту идиллическую картину.

– Я пришла потому, что должна что-то делать. Я знаю, если пойду в полицию, они захотят, чтобы я все рассказала о нас. Ну, вот вы спрашивали о продаже оружия. – Она взмахнула рукой. – Но Марко был вашим хорошим другом, вы – знаменитый сыщик, ловите убийц, да и к тому же у меня все еще есть бумага, подтверждающая, что я ваша дочь. Поэтому я и пришла к вам, не задумываясь. А теперь я в растерянности… Вы отказались дать деньги на борьбу; когда я говорю о свободе и гнете, вы строите гримасы; да, в вас течет кровь черногорца, вы принадлежите к потомкам тех, кто пятьсот лет боролся с дикими турками, но подумайте о тех, кто сейчас живет в горах и лижет кровавые ноги тирана. Я не могу прочесть, что у нас на сердце… Откуда я знаю, кому вы служите? Откуда я знаю, что вы тоже не получаете приказы из Белграда или Москвы?