Черная дыра. Как Европа сделала Африку нищей - [3]
Родни определял трудовые классы африканцев и угнетённых крестьян, составлявших подавляющее большинство населения, как единственную силу, «способную вынести основную тяжесть революционной борьбы» за построение социалистического общества, что сильно отличалось от Кубинской революции, в которой африканцы не составляли большинства[23]. Попытка привить классовое сознание и вовлечь в политику угнетённых ямайцев в столице неоколониального режима не могла не привести к репрессиям, что характерно для эпохи «холодной войны», когда Латинская Америка считалась «задним двором» американского империализма. В своём выступлении «Актуальность Black Power в Вест-Индии» Родни призывал своих коллег-выходцев из мелкой буржуазии или среднего класса и студентов UWI подумать, на чью сторону они встанут в борьбе масс против капитализма и расизма: «Троцкий писал, что Революция – это праздник народа. И когда этот карнавал будет проходить в Вест-Индии, примут ли люди из университета вроде нас участие в веселье?»
Лейбористская партия Ямайки имела напряжённые, почти враждебные взаимоотношения с преподавателями Университета Вест-Индии, потому как те отказывались освещать и прославлять политику правительства и его программы[24]. Родни призывал и подталкивал студентов и преподавателей присоединяться к борьбе за освобождение и справедливость. Его деятельность породила беспокойство и страх среди членов правительства и их покровителей из метрополии. Считалось, что представители среднего класса не должны использовать свои знания и способности в интересах борьбы трудящихся за справедливость, достоинство и равенство. Работа Родни с обществами растафари рассматривалась как подрывная деятельность. Хорас Кемпбэлл отмечал, что его выступления среди раста вызвали серьёзный резонанс:
«Родни считал сообщество растафари значительной силой в деле борьбы за умы чернокожих; он нёс свои знания и свой опыт не только раста, но и всем слоям негритянского населения, которые хотели порвать с мифами белого империализма. Занятия по африканской истории, которые Родни проводил с различными коммунами, порождали тревогу и страх среди самодовольных правителей, которые никогда не воспринимали себя чёрными, в то время как Родни прямо говорил “чёрные – те, кто делает общество сильнее”»[25].
Восстание Родни
Руководство страны не терпело несогласия, оппозиции и всего, что угрожало его власти. Оно уже использовало карательный аппарат государства для атаки и разрушения рабочих самостроев в западном Кингстоне, где также в большом количестве проживали и растафари[26]. Неоколониальное государство не останавливалось перед применением силы закона, дабы ограничить и нейтрализовать тот эффект, который оказывали политическое просвещение и мобилизация масс, проводимые Родни. Родни имел возможность объединить разрозненные политические группы с Движением Black Power Ямайки, и даже Особая служба опасалась, что это претворится в жизнь.
И вот, наконец, правительство предприняло первые шаги, направленные против Родни. После возвращения из Монреаля с Конгресса чёрных писателей 15 октября 1968 года он был объявлен персоной нон-грата, и ему не дали сойти с самолёта. 16 октября 1968 года профсоюз студентов организовал демонстрации протеста против выдворения Родни из Ямайки. Впоследствии протест студентов расширился за счёт жителей рабочих районов Кингстона, что привело к Восстанию Родни (также известному как «дело Родни» или «бунт Родни»).
Массы использовали протест, чтобы выразить как солидарность с Родни, так и своё недовольство тем, что «независимая» Ямайка не в состоянии удовлетворить их материальные нужды[27]. Хотя этот подъём безработной молодежи, рабочих и бедняков был спонтанным, он показал, что впервые с момента рабочих восстаний 1938 года афроямайцы вернулись на арену истории столь массово и со столь воинственным настроем[28].
Неоколониальное правительство Ямайки, между тем, имело собрата по несчастью, который также боялся нахождения Родни на своей территории. Репрессивный и беззаконный режим Форбса Бёрнхема заставил учёный совет Университета Гайаны в октябре 1968 года отказать Родни в предоставлении работы[29]. Этот пророк революции и самоосвобождения народа не был удостоен никакого признания от государства на Ямайке. Так что не было ничего неожиданного в том холодном приёме, который режим оказал афро-гайанскому интеллектуалу, отказавшемуся пособничать политике расового разделения местного рабочего класса.
Представители афрокарибской мелкой буржуазии, захватившие власть в стране после обретения независимости, смертельно боялись этого учёного-революционера, беззаветно преданного рабочему классу и подвергавшего материалистическому анализу свойственный им антиафриканский расизм, социальное превосходство и капиталистическую эксплуатацию. Расизм и капитализм были для Родни двумя главными проблемами вследствие их влияния на жизнь африканцев.
