Черная дыра, или Страна, которая выбрала Януковича - [23]

Мы не считаем нужным знать правила поведения за столом, уметь пользоваться ножом и вилкой. Мы не рассматриваем застолье как возможность пообщаться, для нас застолье — это возможность вкусно и много поесть и выпить. Мы до сих пор не наелись, потому что у нас нет других интересов. У нас принято, чтобы было много спиртного и стол ломился от всякой всячины, осилив которую, никто уже не в состоянии общаться и, отвалившись от стола, те, кто еще стоит на ногах, медленно расходятся по домам.

В наших ресторанах стоит дым коромыслом и громко играет примитивная музыка, под которую выплясывают полупьяные украинцы. Несмотря на то, что должны быть залы для некурящих, найти их не просто. Одна ресторатор на мой вопрос, почему у нее везде курят, заявила, что если запретить курить, то к ней не будут ходить.

В результате цивилизованный человек смотрит на нас, как на дикаря с долларами. В Европе уже появились отели «без русских». Так себя рекламируют отели в желании привлечь больше клиентов из цивилизованных стран.

2.2 Умом нас не понять

В начале двухтысячных, насмотревшись сериалов, мы вдруг осознали, что хотим жить в собственных домах. И мы ринулись из своих пятиэтажек и девятиэтажек покупать землю и строить дома. Так начался строительный бум в Украине. Все, у кого была хоть какая-нибудь возможность «строиться», начали строительство своего дома. Если раньше у нас строили маленькие дачные домики, чтобы отдохнуть летом за городом, то теперь, насмотревшись бразильских сериалов, каждый старался построить не дом, а целую виллу. У тех, кто «сидел» на государственных деньгах, стали расти дома невиданных размеров и архитектурных решений. Это были дома в готическом стиле, с башнями и колонами. Если площадь среднего американского или канадского дома составляет 120–150 кв. м, то украинец просто не мог себе представить, как можно «ютиться» в таком домике. Как в том анекдоте:

Заходит новый украинец во дворец к английской королеве, оглядывается по сторонам и говорит: «Бедненько, но чистенько».

В нашей стране стало престижным строить дом не меньше, чем на 500–600 кв. м. Каждый «уважающий» себя украинец мечтал именно о таком доме. Стоимость такого строительства по украинским ценам составляла от 500 тыс. долларов. Строили дома для себя и на продажу. И продавали такие дома запросто, при помощи обыкновенных объявлений. Совершенно нормальным было увидеть по телевизору объявления о продаже дома в полмиллиона или миллион долларов, как будто речь шла о велосипеде или котенке. В нищей стране, где средняя зарплата никогда не превышала 350 дол, успешно продавались дома по 500 тыс. дол. и более. Их покупали. Покупали, в основном, чиновники или представители криминальных структур, что у нас, в принципе, одно и то же. Покупали за наличные в одночасье. Просто предпринимателю, который зарабатывал своим трудом, это было не под силу, чем бы он ни занимался.

Таким образом, жить в собственном доме стало для каждого из нас делом чести. Поэтому те, у кого не было собственных сотен тысяч долларов, начали закладывать свои квартиры и брать кредиты под невиданные проценты от 9–12 % годовых, причем, в валюте, т. к. в гривнах проценты были еще выше. В 2007 г. в мире наступил кризис, а в нашей стране — коллапс.

Сегодня около Одессы стоят кладбища брошенных недостроенных домов, которые невозможно достроить, а также достроенных, которые невозможно содержать. Люди пытаются их продать, но дураков становиться все меньше, а может быть, просто у дураков уже нет таких денег.

Еще одна особенность нашего менталитета — это всенародная народная любовь к брендам. Для моего соотечественника не существуют торговые марки, кроме брендовых. Это касается не только автомобилей, о которых мы уже говорили, но и любых других товаров и услуг. Если телевизор, то это должен быть «SONY», и, не смотря на то, что такой же по качеству телевизор «LG», стоит на 40 % дешевле, украинец купит его только от безысходности. Если соковыжималка, то «KENWOOD», а не какой-нибудь «САТУРН». Если духи, то «GUCCI» или «LANCOME», не иначе. Эти психокомплексы использовались еще в советские времена нашими подпольными бизнесменами, которые выпускали у себя в подполье джинсы фирмы «LEE» и «WRANGLER», ланкомовскую тушь, кофточки от Версачи, духи от «GUCCI» и т. д. В те времена все бренды производились на Малой Арнаутской, назывались «фирма» и сбывались на одесском толчке по сумасшедшим ценам. Так называемые, «фирменные» кофточки стоили полторы зарплаты учителя, инженера или врача, джинсы — две или три зарплаты, в зависимости от «фирмы», духи — одну. Для справки, зарплата учителя, врача или инженера равнялась ста двадцати советским рублям.

Сегодня, когда этих брендов вокруг нас море, мы хотим иметь больше, чем у другого, дороже, чем у другого. Это позволяет нам чувствовать себя «крутыми». Сегодня нас не интересует, насколько человек честный, профессиональный, добрый, интересный, трудолюбивый, достойный, нас интересует, насколько он «крутой». И мы уважаем его за это. Сегодня мы сами не стремимся быть честными, профессиональными, интересными, добрыми, трудолюбивыми, достойными, мы стремимся стать «круче», «круче», чем другие. И уважаем себя за это.