Черная борода - [7]

– Так скажи, Эдвард, о чем ты хотел поговорить?

– Я много думал и понял, что нужно менять направление движения. Мне нравится море, но прозябать в боцманах я не хочу. Начну свое дело, женюсь на какой-нибудь богатой красотке и буду ровно в пять пить английский чай.

– Много думал с какого времени? – капитан вопросительно и в то же время утвердительно, словно уже знает ответ, посмотрел на Эдварда.

– Кажется, с прошлого четверга. А разве этого мало?

– Конечно, мало, – Хорниголд вздохнул. – И чем ты думаешь зарабатывать на жизнь? А как же морская свобода? Ведь тебе это нравится, я знаю. Просто, пожалуй, ты предпочитаешь более легкий путь следования.

Тут Эдвард с жаром воскликнул, каждый мускул на лице его напрягся:

– Это неправда! Человеку, который любит море, вовсе непросто ходить по земле, а потому этот путь не такой… похоже, в моей жизни нет определенности, я не знаю чего хочу, как найти это, – матрос замолк, опустив голову.

– Взгляни вон туда, – указал Хорниголд, – Видишь мой корабль? Так вот, я дарю его тебе. Он твой. Займись торговлей. Скажем, продавай специи или ткани, ведь в них народ нуждаться будет всегда, какими бы голодными и трудными ни были времена. У меня есть несколько хороших знакомых, которые смогут помочь в этом деле. Главное – не отступай от мечты. Тогда она пойдет тебе навстречу.

После того разговора Эдвард много думал о том, как же быть дальше. Да, Хорниголд прав – море, это то, к чему тянется душа. Пожалуй, если очень постараться, то можно разбогатеть на торговом деле. А может быть даже удастся быть до того места на карте, помеченного крестом и отыскать клад. Иногда Эдвард все-таки вспоминал об оставленном матерью послании, тогда желание разгадать его подступало к самому горлу, разливалось по телу, придавая ему стремительность бежать, рваться вперед. Так было и теперь. Возможно, эта жажда подтолкнула бывшего боцмана принять предложение капитана. Уже через три дня, подготовив товар, погрузив его на корабль, Эдвард отплыл с десятью матросами, часть из которых раньше работала на Хорниголда, а часть просто сама последовала за Драммондом. Он решился вести торговлю специями, потому что это было не очень пыльно, зато в любой момент он мог подсластить себе жизнь и подсолить ее кому-то другому. Надо сказать, что командовать у Эдварда получалось хорошо. В этом ему помогал сильный голос, природная сила и уверенность в том, что ему нужно от других. Но вот, пожалуй, только не от себя. С самим собой он так и не сумел договориться. Вроде все шло хорошо, ровно, однако что-то оставалось не так, словно было не на своем месте.

Понять, что именно нужно менять в жизни и сделать окончательный выбор Эдварду помог случай. Когда они огибали мыс около берегов Австралии, их застиг врасплох какой-то корабль. Конечно, долго гадать о том, кто это – не пришлось, обо всем красноречиво говорил черный флаг с черепом и скрещенными костями, реявший близко к ясному небу прозрачно-голубого цвета, сквозь которое, казалось, можно было вот-вот подсмотреть за Богом. Пираты разграбили их, но корабль отпустили, так что моряки сумели вернуться в порт невредимыми. Только Эдвард будто стал другим человеком. Происшествие, как и встреча с пиратами произвели на него невероятное впечатление. Как мог он спасовать перед капитаном разбойников? Конечно, тот обладал весьма внушительной внешностью: высок, плечист, волосы собраны сзади в хвост, на щеке шрам, а в глазах – озлобленность. Но по существу, Эдвард тоже не уступал этому человеку, он – такой же высокий, сильный, смелый, просто не ожидавший нападения. Так что даже самого отважного и мускулистого человека можно превратить в слабака в два счета, если напасть просто так, без предупреждения. Так через шесть лет случится с ним снова, и тогда он вспомнит то неожиданное нападение, когда снова окажется в ловушке, из которой уже не сумеет выбраться. А пока же он лихорадочно думал над тем, что делать дальше. Почему-то мысль оказаться проигравшим убивала его не хуже пули. Просидев несколько суток в борделе, выпивая и предаваясь утехам, Эдвард Драммонд наконец понял, кем хочет стать.

Спустя несколько месяцев узнать его было уже сложно. Он отрастил бороду, доходившую ему почти до пояса, оделся в малиновый камзол и треуголку с перьями. Неизменно верным другом для него стал мушкет, к которому можно прибавить абордажную широкую саблю. На груди камзола очень удачно и устрашающе пристроились восемь пистолетов в специальной портупее. Рукоятки верхних пистолетов практически касались подбородка. Владение всем этим оружием не могло быть для него на среднем уровне, так что он совершенствовался чуть ли не сутками, чтобы с легкостью по любой своей прихоти вытащить то или иное орудие, дабы запугать им противника.

Эдвард научился даже по-новому пить ром, подбрасывая в него порох. Стоило поджечь напиток, как он вспыхивал кратким огнем, а потом затухал, приобретая особый привкус. Набрать команду для Эдварда особого труда не составило – моряки шли за ним охотно. Кто за приключениями, кто – за богатствами, а кто – и за славой. В самом начале своей новой пиратской жизни матросы прозвали капитана Тэтчем, что значило – «густая, лохматая, торчащая во все стороны грива». И это справедливо, потому что волосатость новоиспеченного пирата внушала его противникам трепет. Такую свою природную особенность Эдвард легко научился использовать себе в плюс. Чуть позже, во время нападения на корабли, управляя тем самым, подаренным Хорниголдом судном, доставшимся после войны, в которой Англия, увы, проиграла, Тэтч вплетал в волосы подожженные фитили. Это придавало двухметровой фигуре пирата особо устрашающий вид, так что в большинстве случаев корабли сдавались без сражения.