Через вселенную - [100]
И голос у меня в голове облегченно вздохнул, и зашептал слова утешения, и пообещал, что она улыбнется мне, когда растает лед.
Я собирался ждать прямо там, быть рядом, когда она зевнет, потянется и встанет из контейнера. Быть рядом, когда ее глаза распахнутся, а губы сложатся в улыбку.
И тут я услышал…
…как, прячась среди теней, Орион бормочет что-то самому себе — но тогда я не знал, что это он. Клянусь, я не знал, что это он наблюдает из темноты.
И я побежал к лифту, поднялся в сад и притворился, что вовсе не оживлял никакой девушки щелчком выключателя.
И тут завыла сирена.
И ее вой — ay! ау! — слился с криком Эми.
С криком боли.
А потом — отчаяния. Горя. Разбитых надежд и грез.
Это я разбил ее надежды.
Я.
И ничто не могло ее утешить, ничто, даже моя любовь, которой она не замечала.
И Док сказал, что она не сможет вернуться, никогда не сможет.
И я понял… я понял…
Я никогда не смогу сказать ей правду.
77
Эми
Я сижу перед дверью шлюза, прислонившись к прохладной металлической стене, глядя сквозь стекло на далекие звезды, и думаю о Харли, о том, что он чувствовал в короткий миг между полетом и смертью.
Я теперь часто сюда прихожу. Пробудившись, те, кто был раньше вялым и покорным, стали исследователями. Они повсюду: в саду, в Больнице — читают книги Виктрии, слушают гитару Барти, рассматривают оставшиеся от Харли картины. Некоторые из них даже приходят в Регистратеку и уходят со светом правды в широко распахнутых глазах. Мало где теперь можно побыть наедине с собой — например, здесь. Старшему кажется, что небезопасно всех пускать на этот уровень, хоть некоторые уже и знают о его существовании. Я с ним согласна.
Не хочется, чтобы кто-нибудь занял позицию Ориона. Нарисованный на папиной дверце крест все не блекнет, как я ни терла.
Старший распорядился, чтобы пульт управления починили — и доработали — и теперь, когда вводишь кодовое слово, дверь остается открытой, пока сам не закроешь, и я могу смотреть на звезды, сколько мне вздумается. До дома отсюда далеко, но ближе мне не подобраться.
Все гляжу на звезды. Их несметное количество — куда больше, чем было видно с Земли. И хотя их так много и, кажется, они так близко, я знаю — их разделяет множество световых лет. Кажется, их можно собрать в ладони, как горстку блесток, и они перемешаются и сольются, но звезды так далеки, так далеки друг от друга, что не чувствуют тепла, хотя каждая из них — живое пламя.
Вот она, тайна звезд, говорю я себе. На самом деле мы — одиноки. Все равно, насколько близкими мы кажемся, никому тебя не коснуться.
— Эми?
Старший нависает надо мной, и мгновение он выглядит зловеще, словно стервятник.
Отваживаюсь на улыбку.
— Хорошо, что все закончилось.
Старший не улыбается в ответ.
— Теперь мне легче. Наверное, если не придется больше каждую секунду бояться за родителей, я смогу выдержать жизнь тут. Ох, как-то неблагодарно звучит. Ну, ты понял, что я имею в виду.
— Эми.
Я поднимаю взгляд. Лицо у него очень серьезное.
— Что случилось? — в моем голосе звучит смех, но это от нервов. — Что-то плохое? — Пальцы впиваются в холодный металлический пол. — Что-то с моими родителями? Это был не Орион?
— Нет, нет, я не об этом, — Старший кусает губу.
— А о чем тогда? Садись сюда, ко мне.
Старший остается стоять.
— Мне нужно сказать тебе одну вещь. — По его голосу я понимаю: что бы это ни было, ничего хорошего я сейчас не услышу.
— Что случилось? — спрашиваю я скрипучим шепотом, не в силах вынести его пугающего молчания.
78
Старший
— Это я тебя отключил.
79
Эми
Слышу удар собственного сердца — один, грохочущий удар — а потом из меня словно высасывает всю кровь и все чувства, я опустошена, я — лед, как раньше, я ничего не вижу, ничего не чувствую, но нет, это не так. Потому что как только я успеваю об этом подумать, я чувствую снова, чувствую все, я не вижу и не могу дышать, но я чувствую.
Чувствую ярость.
Думаю: «Я ошибалась: уж лучше не чувствовать ничего, чем это», а потом я перестаю думать».
Я что-то кричу, но даже сама не понимаю, какими словами плююсь. Я уже стою — не помню, как встала, но стою. И бросаюсь на него. Сделать ему больно — все равно как, — если получится, любая боль сойдет. Один тумак получается увесистым и смачным, но все же недостаточно сильным — он больше удивлен, хоть на скуле под глазом и расцвела ссадина. Пытаюсь достать до него пальцами — нет, ногтями, — но не успеваю, он хватает меня за запястья и отстраняет от себя. Пытаюсь лягаться, но не достаю — руки у него слишком длинные — так что мне остается только одно. Вся ярость изливается из горла.
— Прости меня, — просит Старший.
Прости? Прости? Этого мало. Я потеряла все. Все. Что. Любила. Все, о чем мечтала. Все, что делало меня мной.
— Я могла умереть, — ору я. — Я чуть не умерла!
— Я не знал, — спотыкаясь, начинает он, — что… в смысле… блин! Я не знал, что ты… и…
Мне хочется спросить почему. Вот только… никакого «почему» нет. Я вижу по его лицу. Он не хотел мне зла. Не хотел отбирать у меня единственную возможность быть вместе с мамой и папой, запирать меня в железной клетке.
Не хотел убивать меня — так, как я уже умерла для Земли.
Несколько столетий назад космический корабль «Годспид» покинул Землю, чтобы найти новую планету для жизни. На борту более двух тысяч человек, а также камеры с замороженными людьми, которые должны проснуться после прибытия. Три месяца назад кто-то отключил установку Эми, заставив ее проснуться раньше времени. А после смерти капитана открылась страшная тайна о техническом состоянии двигателя, которое едва ли позволит пассажирам добраться до новой планеты. Старший, принявший командование «Годспидом», не в силах справиться с мятежом, который поднимается на корабле.
Когда Джин Эрсо было восемь лет, ее мать убили, а отца заставили работать на военную машину Империи. Но, лишившись родителей, она не осталась одна: человек по имени Со Геррера, не гнушающийся самых радикальных средств в борьбе с имперской тиранией, взял ее под свое крыло и подарил девочке новый дом. Он делится с ней всеми своими знаниями и ресурсами, благодаря которым его подопечная выросла истинным повстанцем. Джин всецело посвятила себя новому делу… и своему спасителю. Однако, сражаясь вместе с Геррерой и его товарищами, Джин подходит к опасной черте и задается вопросом: а на что она готова пойти, став одним из бойцов сопротивления? После невообразимого предательства, пошатнувшего основы ее мира, Джин должна собраться с силами и понять, чему ей верить… И на кого действительно можно положиться. Новый роман вселенной Звёздных Войн впервые на русском языке!
Три истории из мира серии «Дочь Пожирательницы грехов».Когда Таллит заполняют крысы, король вызывает крысолова из-за моря. Но крысолов прибывает не один, а с прекрасной и непокорной дочерью. И когда принц Аурек решает, что хочет ее, он запускает цепь событий, которые повлияют на мир…Юноша пробуждается среди развалин замка, рядом с ним на плите лежит неподвижное тело беловолосого мужчины. Он — Вестник, Собиратель сердец, проклятый возвращаться каждые сто лет, чтобы найти сердце, что пробудит его отца. Возможно, в этот раз ему повезет…Однажды в процветающей стране у красивой женщины и богатого мужчины родился мальчик.
Меня зовут Лакспер, и я — Элементаль.Мой народ использует силу земли для поддержания жизни и защиты от врагов. По отцовской линии я должна быть принцессой. Но этому не бывать, потому что я — незаконнорожденная полукровка.Моя работа в качестве Эндера — одного из элитных стражников моего отца, в том, чтобы исполнять приказы. Когда моя старшая сестра отправляется послом в королевство водных Элементалей — в Глубину — мне ничего не остается, кроме как последовать за ней в качестве телохранителя.После смерти короля водных Элементалей начинается смертельная битва за трон — битва, в которой мы вынуждены принять одну из сторон.Я знаю точно лишь несколько вещей.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.